Сочинения. Том 1

Теперь дело круто изменилось. Началось отпадение более нерешительных элементов от общества, и перед Тоном встал вопрос, тем с большей настоятельностью требовавший от него разрешения, что он висел над агитатором с самого начала его деятельности, и который заключался вот в чем: будет ли ирландское общественное мнение на стороне решительной проповеди союза с Францией? Тон знал, что всякая отсрочка прямой и открытой постановки этой проблемы для него выгодна, ибо дает возможность усилить пропаганду в тех кругах, которые еще к подобной мысли не привыкли; и он, пока мог, скрывал свою программу. Но теперь, в 1794–1795 гг., обнаружилось ясно, что еще кто-то вполне разгадал его программу и спешит скомпрометировать ею

«Объединенных ирландцев». Этот кто-то был Вильям Питт, который, не довольствуясь разгромом митинга 4 мая, арестом и преследованиями «Объединенных ирландцев» и всяческим раздуванием дела Джексона, одновременно, как оказалось, озаботился принять и другие меры для укрепления раскола среди своих врагов: вдруг разнеслись слухи, что правительство намерено сделать ряд уступок в пользу католиков и уравнять их в правах с протестантами. Вольф Тон сознавал всю тонкость этого шахматного хода Вильяма Питта; вот что писал ирландский агитатор о главной массе населения, о католиках, к которым он сам, протестант и республиканец, не принадлежал ни по религии, ни по убеждениям: «Если бы их не раздражала тирания каждый час и в каждом действии в течение всей их жизни, если бы они были свободно допущены к равному пользованию ирландской конституцией, они бы сделались по истинному духу их религии самыми мирными, послушными, преданными порядку и благонамеренными подданными (британской — Е. Т.

) империи. Их гордое и старое дворянство и их духовенство склонялись даже скорее к феодальным, рыцарским и несколько торийским принципам, чем к демократии. Но общие страдания теперь соединили их в общей ненависти к правительству, в желании его ниспровержения». Вождь ирландских парламентских вигов Граттан, всеми силами желавший предотвратить восстание и, вопреки мнению о нем Вольфа Тона, действительно стремившийся к эмансипации католиков, посетил 15 октября 1794 г. Вильяма Питта и услышал из уст его обещание не противиться мерам, направленным в пользу католиков. Мало того: ирландским вице-королем был назначен граф Фицвильям, которого Питт отпустил из Лондона с прямым разрешением способствовать уравнению католиков в правах с протестантами. Фицвильям, убежденный сторонник эмансипации, только потому и поехал в Ирландию в качестве вице-короля, что из разговоров с Питтом он вывел вполне определенное заключение о желательности для Питта полной эмансипации католиков. «Иначе я бы никогда не взял на себя управления», — писал впоследствии Фицвильям графу Карлейлю [7]

.

Когда разнеслись по Ирландии слухи о разговоре Граттана с Питтом, и когда был назначен новый вице-король, Вольф Тон не мог не видеть, что теперь уже его покинут не одни только нерешительные люди из общества «Объединенных ирландцев», но миллионы католиков, ради которых он вел всю игру и без которых он был бессилен. План всеобщего восстания с целью превращения Ирландии в совершенно самостоятельную республику получал со стороны Питта весьма серьезный удар. Общее ликование встретило нового вице-короля, и все страшно трудно дававшееся дело систематической революционной агитации разом увидело себя висящим как-то в воздухе, без почвы, без голоса. Это было хуже полицейского набега 4 мая 1794 г., хуже обысков и арестов, хуже всех пока бывших репрессалий, хуже потому, что лишало «Объединениях ирландцев» главных кадров их будущей армии, превращало их из представителей общенациональных чаяний и стремлений в кучку никому не интересных франкофильствующих теоретиков-республиканцев. Но Вольф Тон еще сохранял спокойствие; он многое умел, в том числе умел и ждать. И судьбе угодно было на этот раз сократить его ожидания и устроить одну из тех волшебно быстрых перемен декорации, когда историческая сцена в один миг становится совершенно неузнаваема и для зрителей, и для актеров.

8