Сочинения. Том 2

Но более подробно обо всех этих явлениях будет говориться далее, когда речь пойдет о причинах симптомов[225]

. Теперь же следует рассмотреть повреждения сознания и в первую очередь представления. Сюда относится состояние, напоминающее паралич, называемое ступором (κάρος) или каталепсией (κατάληψις), сюда же можно отнести некое ненормальное и излишнее движение, называемое помешательством (παραφροσύνη), а также слабое и вялое состояние организма, как при коме и летаргии. Кроме того, существует также вид расслабления самой мыслительной функции, переходящий в неразумие (ἄνοια), подобное расслабление приводит к состоянию отупения (µωρία) или слабоумия. Все эти состояния в той или иной степени можно назвать помешательством. Часто безумие существует одновременно в двух видах — в виде нарушений восприятия и мыслительной функции. Иногда помешательство проявляется только одним из этих видов. Например, когда врач Феофил болел, он сохранял здравый рассудок и способность рассуждать и точно узнавал присутствующих, но при этом ему казалось, что один из углов его дома, где он лежал, заняли музыканты, играющие на свирели, которые непрерывно музицировали и издавали громкие звуки. И он думал, что действительно видит их: кто-то из них стоял на месте, кто-то сидел, но при этом их музыка не прекращалась ни на миг, ни ночью, ни в течение дня. Феофил же постоянно кричал на них, требуя, чтобы они ушли из [его] дома. Это его болезненное состояние было видом помешательства. Когда же он поправился и избавился от болезни, он подробнейшим образом описал все, что говорили и делали те, кто к нему приходил, а также вспомнил и видения о музыкантах. У некоторых же никаких видений не бывает. Они совершают ошибки в рассуждениях, потому что у них поражена часть души, отвечающая за рассуждение. Примером может служить случай с одним безумцем, который, закрыв двери дома изнутри, держал предметы домашнего обихода у окна и просил того, кто проходил мимо, приказать ему бросить в него один из этих предметов. При этом он отчетливо знал название каждого предмета, из чего было ясно, что у него не было ни нарушения представления об этих вещах, ни нарушения памяти на их названия. Почему же тогда он хотел бросить все эти вещи с высоты и разбить их? Вот это он уже не был в состоянии понять, и в этих его действиях явно наблюдалось помешательство.

О симптомах же, связанных с частью души, ответственной за запоминание, и наблюдающихся как у тех, кто еще болен, так и у тех, кто уже оправился от болезни, можно прочесть у Фукидида, который рассказывает, что некоторые из тех [людей], кого спасли от чумы, забывали все, что с ними было раньше: они не только не узнавали своих родных, но и не помнили, кто они сами[226]

.