Сочинения (Том 3)

В следующем 1229 году успех ждал Даниила на другой стороне, в Галиче: когда он был в Угровске, то преданные ему галичане прислали сказать ему: "Ступай скорее к нам: Судислав ушел в Понизье, а королевич один остался в Галиче". Даниил немедленно с небольшою дружиною пошел к этому городу, а тысяцкого своего Дамьяна послал на Судислава; на третьи сутки в ночь подошел Даниил к Галичу, где успел уже затвориться Судислав, ускользнувший от Дамьяна; волынцам удалось только захватить его двор подле Галича, где они нашли много вина, овощей, корму всякого, копий, стрел. Даниил стоял против города, на другом берегу Днестра; галичане и венгры выезжали и бились на льду; но к вечеру лед поднялся, река наводнилась, и враждебный Даниилу боярин Семьюнко (которого летописец сравнивает с лисицею по красноте лица) зажег мост. В это время явился к Даниилу Дамьян со многими галицкими боярами, принявшими сторону сына Романова, у которого таким образом набралась многочисленная рать. Даниил очень обрадовался ей, жалел только, что мост зажжен и не по чему перейти Днестр; но когда поехал он посмотреть на место, то увидал, что конец моста погас и переправа возможна; радость была большая, и на другой же день все войско перешло Днестр и обступило Галич с четырех сторон; осажденные не могли держаться долее и сдали город, причем королевич достался в плен Даниилу; но тот вспомнил прежнюю любовь к себе отца его Андрея и отпустил его к последнему; из бояр галицких с королевичем пошел только один Судислав, в которого народ бросал камнями, крича: "Вон из города, мятежник земский!" Но Судислав спешил отомстить народу новым мятежом:

приехавши в Венгрию, он не переставал твердить королю и королевичу: "Ступайте на Галич, возьмите землю Русскую; если же не пойдете, то они укрепятся на вас".

Андрей послушался, собрал большое войско и объявил поход. "Не останется в Галиче камень на камне, - говорил он, - никто уже теперь не избавит его от моей руки".

Но как скоро вступил он в Карпаты, то полили сильные дожди, лошади тонули, люди едва могли спастись на высоких местах. Несмотря на то, король шел дальше и осадил Галич, для защиты которого Даниил оставил известного нам тысяцкого Дамьяна. Этот воевода не испугался высокомерного вызова королевского и не сдал города; Андрею же нельзя было долее оставаться под Галичем, потому что в войсках его открылась страшная болезнь: кожа падала у венгров с ног, как обувь. Король снял осаду; галичане напали на отсталых, и много перебили, и побрали в плен, еще больше умерло на дороге от болезни.

Даниил избавился от врагов внешних, но летописец опять начинает рассказ свой зловещими словами: "Скажем многий мятеж, великия льсти, бесчисленныя рати".

Бояре галицкие, привыкшие к крамолам, находившие свою выгоду в беспорядке, в возможности переходить от одного князя к другому, не могли сносить спокойно установление наряда, утверждение сына Романова на столе отцовском. Они стали сноситься с давним врагом Романовичей, Александром бельзским, как бы убить Даниила и взять к себе в князья его, Александра. Однажды заговорщики сидели вместе и советовались, как бы зажечь двор княжеский и таким образом погубить Даниила; в это время брат его Василько выходит к ним и в шутку бросается с обнаженным мечом на одного слугу, вырывает щиту другого; заговорщики испугались, думая, что Василько поступает так с намерением, открывши их замысел, и бросились бежать. Даниил с братом никак не могли догадаться, отчего побежали бояре, как один из оставшихся, Филипп, стал звать к себе Даниила на пир; Даниил поехал, но на дороге нагнал его посол от тысяцкого Дамьяна. "Пир затеян злой, сказал ему посол, - Филипп с Александром бельзским сговорились убить тебя". Даниил возвратился в Галич и послал сказать брату Васильку во Владимир, чтоб шел на Александра; Василько выгнал Александра в Перемышль, взял Бельз, а седельничего своего Ивана Михайловича послал захватить бояр, которых и взято было 28 человек; но Даниил не хотел поступать по примеру отца и простил крамольников.

Великодушие, однако, не помогло, а только еще усилило дерзость бояр: один из этих безбожников, по выражению летописца, залил на пиру князю лицо вином; Даниил стерпел и это оскорбление. Но он не хотел оставить без наказания Александра бельзского, который засел в Перемышле со своими галицкими соумышленниками. Из всей дружины у Даниила осталось только 18 отроков, на которых можно было положиться; он созвал их на вече вместе с Дамьяном-тысяцким и спросил: "Хотите ли оставаться мне верными и идти со мною на врагов моих?" Те отвечали: "Верны мы богу и тебе, господину нашему, ступай с божиею помощью"; а сотский Микула прибавил при этом: "Господин! не раздавивши пчел, меду не есть". Старый дядька Даниила, Мирослав, привел к нему на помощь еще немного отроков, и с такою-то небольшою дружиною Даниил выступил к Перемышлю; на дороге, впрочем, присоединились к нему и неверные бояре, показывая только вид верности.