Сочинения. Том 3

Глава XVI

ФРАНЦУЗСКИЕ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ В ИСПАНИИ И ПОРТУГАЛИИ ПРИ НАПОЛЕОНЕ

Два периода в истории франко-испанских отношений при Наполеоне. Испания как рынок сбыта французских товаров. Испанская шерсть и французские суконщики. Значение испанской шерсти для Англии и Франции. Разведение хлопка в Испании. Экономические последствия испанской войны. Франция и Португалия

В истории отношений между Францией и Испанией в наполеоновскую эпоху можно различить два периода. Первый период (1799–1808 гг.) — полное, подавляющее дипломатическое преобладание Франции и безусловная приниженность и покорность со стороны испанских властей. Второй период (1808–1813 гг.) — завоевание одной части королевства и яростная борьба в другой части между наполеоновскими войсками и восставшим населением, которому оказывают деятельную помощь английские десанты.

Но в оба эти периода экономическая политика Наполеона относительно Испании остается одна и та же. Испания должна быть тем, чем желают ее видеть французские промышленники, и ничем другим. А если ей неугодно ограничиться этой ролью, то пусть продолжает борьбу не на жизнь, а на смерть против Наполеона, против Иосифа Бонапарта и маршалов, которым поручено приведение ее к покорности.

К чему же сводились желания французских промышленников относительно Испании? К трем совершенно определенным пунктам: 1) Испания должна стать монополизованным рынком сбыта французских фабрикатов; 2) Испания должна поставлять шерсть единственно только на французские суконные и шерстяные мануфактуры, нуждающиеся в испанских тонких и трудно заменимых сортах этого сырья; 3) южная Испания должна быть в обширных размерах использована для разведения заморских (и потому недоступных) сортов хлопка, нужного французским прядильным мануфактурам.

Рассмотрение документов твердо устанавливает эти три тенденции французской политики относительно Испании.

1. Мысль о том, что Испания обязана облегчить французам сбыт фабрикатов, что она все равно не может сама удовлетворять свои потребности, что можно политическим давлением заставить ее открыть свои границы для французских товаров, — эта мысль крепко сидела в голове французских правителей, купцов и промышленников еще с XVIII столетия[1]. Только тогда, до революции, аргументировали указанием на родственные связи обеих Бурбонских линий и на то, что без Франции Испания может потерять свои колонии, на которые зарится Англия; теперь, при Наполеоне, цели и методы остались те же, но аргументация и особенно средства воздействия изменились.

Еще в августе 1800 г. фабриканты шерстяных чулок и вязаных шерстяных изделий департамента Нижних Пиренеев умоляли правительство оказать давление на Испанию[2] и заставить эту державу объявить свободу ввоза в страну французских шерстяных изделий, ведь «испанские фабрики не могли бы удовлетворять потребление». Это стремление за других решать вопрос о возможности или невозможности удовлетворить потребление в чужой стране в высшей степени характерно для французского промышленного мира в наполеоновскую эпоху.

Что на самом деле все это ложь и что Испания имеет самостоятельную промышленность, которая удовлетворяет или может удовлетворить ее главнейшие нужды, — это, разумеется, правительство французское знало очень хорошо, и, к слову, заметим, его официальные представители высказывали это открыто, пока не было признано более политичным об этом молчать[3].

Французское правительство, впрочем, и тут (как и относительно Италии, например) ревниво следило, чтобы Испания не сделалась экономически самостоятельной страной.

Посол испанского короля (Иосифа Бонапарта), герцог Фриар, обращается к префекту департамента Шельды с просьбой выискать и прислать в Испанию людей, хорошо выделывающих полотно (чем славились, как мы знаем, север Франции и Бельгия). Префект обращается прежде всего к своему начальству с запросом: как поступить?[4]

Министр внутренних дел отвечает ему «конфиденциально»[5], что следует отклонить (но «весьма почтительно») эту просьбу, клонящуюся «к перенесению отрасли французской промышленности на иностранную почву». Сообразно с этим и было отвечено испанскому послу[6].

Представители беарнского полотняного и бумажного производства с первых лет Империи не переставали тоже домогаться свободного пропуска своих товаров в Испанию и решительно не хотели считаться с какими бы то ни было ограничительными мерами со стороны испанского правительства. Главный торговый совет всецело их поддерживал[7], и император тоже решил стать на их сторону.