Сочинения. Том 3

Как мы уже видели, эта отрасль текстильного производства находилась с 1806 г. под особым покровительством: запрещение ввоза каких бы то ни было бумажных материй в Империю было установлено еще декретом от 22 февраля 1806 г. Последующие мероприятия — континентальная блокада, изгнание всяких конкурентов из Италии — должны были еще расширить рынок сбыта для французских ситцев и бумажных тканей вообще. И действительно, хлопчатобумажное производство при Наполеоне окрепло и развилось, но далеко не в той мере, как этого могли ожидать (а ожидали в 1806–1807 гг.) промышленники. Одна коренная причина мешала полному расцвету: если континентальная блокада обеспечивала и расширяла рынок, то она же именно в этой области производства препятствовала проникновению во Францию необходимого сырья. Хлопок — заморский, колониальный товар — попал под самое серьезное подозрение, и Наполеон не переставал измышлять меры, которые бы сократили ввоз этого товара. Мы сначала посмотрим, что рассказывают документы о хлопковом голоде в царствование Наполеона, а затем перейдем к данным, касающимся развития хлопчатобумажной промышленности. Отмеченное внутреннее противоречие наполеоновской деятельности в области мер, касающихся хлопчатобумажного производства, выяснится для нас вполне.

1

Любопытно, что уже с первых дней новой эры в истории хлопчатобумажной промышленности, после декрета от 22 февраля, обнаруживалось живейшее беспокойство по вопросу о сырье.

Владельцы бумагопрядильных мануфактур департамента Сены подали императору тотчас же после выхода в свет декрета от 22 февраля адрес. Этот адрес производит, однако, впечатление вынужденного, а не добровольного изъявления: они пишут, что испуганы декретом, облагающим хлопок, и вместе с тем льстят себя надеждой, что декрет избавит их от конкуренции. (Да и не писались при Империи никогда такие коротенькие адреса.) Во всяком случае они в адресе как бы подчеркивают, что запретительные пошлины на хлопок — для них удар, но что этот удар может быть компенсирован, если строго будут исполняться и те правила, которые ограждают французский рынок от иностранных фабрикатов[1].

До декрета от 22 февраля 1806 г. Франция покупала ежегодно хлопка приблизительно на 20 миллионов франков; в 1810 г. исчислялось, что она покупает на 42 865 000 франков (из Бразилии — на 12 миллионов, из Соединенных Штатов — на 14,4 миллиона франков, из Испании — на 2 580 000, из Неаполя — на 3 415 000, из стран Леванта — на 10,5 миллиона). Но хлопок (летом 1810 г.) истощается; что делать дальше? Пусть правительство об этом подумает, докладывали фабриканты: никакой закон не может прекратить потребление бумажных материй, следовательно, либо запретительные меры, препятствующие ввозу хлопка, будут отменены, либо контрабанда обогатится, ввозя то, что нужно[2]

. Ознакомимся теперь с показаниями о ценах на хлопок. Показания эти очень часто не согласуются и противоречат одно другому; цены быстро и круто менялись.

Цена хлопка от 1 августа 1807 г. до 15 февраля 1808 г. почти удвоилась[3]. Особенно быстро пошло вздорожание колониальных продуктов весной 1808 г. В лионском промышленном районе, например, одно и то же количество хлопка (41 килограмм 875 граммов) стоило 1 апреля (1808 г.) от 325 до 330 франков, а 31 мая того же года — 580–590 франков. «Все парализовано» вследствие вздорожания хлопка, красящих веществ и т. п., жалуется Лионская торговая палата, и хуже всего, что становятся недоступны именно эти продукты. Без кофе, без сахара и без какао (потребление которых из-за дороговизны уменьшилось

вдвое сравнительно с «обыкновенными временами») обойдется еще «всякий хороший француз», «размышляющий о том зле, которое от этого получается для разъяренных против нас врагов». Но вздорожание хлопка и красящих веществ грозит полной приостановкой бумагопрядилен, голодом для рабочих[4].

По декрету от 22 февраля 1806 г., с одной стороны, был воспрещен ввоз каких бы то ни было иностранных бумажных материй, а с другой стороны, при вывозе за границу сработанной материи экспортер получал 50 франков за 100 килограммов — это было drawback, возвращение ⁵

/₆ пошлины, уплаченной за ввоз во Францию 100 килограммов хлопка в сырье. И вспоминая впоследствии, в середине 1811 г., об этом золотом времени, бумагопрядильщики усматривали причину ощущающегося с начала 1811 г. упадка производства в том, что теперь за килограмм хлопка при ввозе приходится уплачивать от 2 франков 20 сантимов до 8 франков 80 сантимов, a drawback остался тот же, что и раньше, — 50 франков за 100 килограммов, или 50 сантимов за килограмм. Совет мануфактур не переставал добиваться увеличения вывозной премии[5].

15 сентября 1807 г. уже ощущался хлопковый голод, уже говорилось о том, что прядильни остановятся, если правительство не позволит «нейтральным» португальцам и американцам привозить хлопок[6].