Сочинения. Том 3

Брошюра Gerhard Drottboom’a «Wirtschafts-geographische Betrachtungen über die Wirkungen der Napoleonischen Kontinentalsperre auf Industrie und Handel» (Bonn, 1906) не дает (да и не может дать на 92 разгонистых страничках текста) то, что обещает ее заглавие, т. е., если ждать, что «Betrachtungen» должны основываться на сколько-нибудь самостоятельно проработанном материале. Автор (если не считать одной ссылки на Буррьенна, одной на Тьера, одной на Киссельбаха, на Rocke и еще нескольких) не считает даже нужным указывать, откуда он черпает приводимые факты, и вся его брошюра есть беглый общий взгляд на блокаду и ее последствия. Читатель не узнает из брошюры ничего такого, чего бы он не знал уже из общей литературы о Наполеоне или из книги Бейна (о саксонской промышленности) и т. п. Эта кандидатская («докторская») Inaugural-Dissertation ни в каком случае не может претендовать даже на самое скромное самостоятельное значение.

Статья R. Hoeniger’a «Die Kontinentalsperre in ihrer geschichtlichen Bedeutung» (в журнале «Meereskunde, — Sammlung volkstümlicher Vorträge», 1907, Heft 5, стр. 1–48) является популяризацией; и я упоминаю о ней только потому, что она носит особый характер, имеет привкус, который, к слову будь сказано, наблюдается не раз и не два в современной немецкой прессе, там, где речь заходит об англо-французских отношениях при Наполеоне: автор, проникнутый глубоким нерасположением к Англии, признает в беспощадной борьбе Наполеона против Англии отчасти борьбу за общие интересы континента (и в этом отношении сближается с воззрением Людерса, хотя и оговаривается, что лично Наполеон думал прежде всего об интересах своего могущества). Главным образом статья Hoeniger’a занята характеристикой влияния блокады на Германию (в первоначальном виде — более сокращенном — статья и называлась так: «Die Kontinentalsperre und ihre Einwirkungen auf Deutschland»)[5]

.

Наконец весной 1912 г. вышла еще книга «Englands Vorherrschaft. Aus der Zeit der Kontinentalsperre», von Alexander von Peez und Paul Dehn (Leipzig). Эта книга — популярный рассказ о войнах революции и Империи с Англией в связи с историей континентальной системы и с историей Европы при Наполеоне вообще. Авторы не указывают нигде своих источников и не называют в тексте литературы, которой пользовались (если не считать очень редких ссылок на книгу Rose «Napoleonic studies» и некоторые другие). В конце приложен небольшой указатель литературы по истории эпохи, по биографии Наполеона и т. п. Изложение вследствие громадной массы затронутых тем оказалось в высшей степени разбросанным; мы тут находим (на протяжении всего 350 страниц довольно крупного шрифта, из которых состоит вся книга) такие, например, главы: «Французские обстоятельства до 1793 г.», «О старой Германской империи», «О вооруженном нейтралитете 1780 г.», «Первая коалиция 1797 г.», «Убиение Павла», «Войско Наполеона», «Обновление Пруссии» и т. д. и т. д. Простой пересказ всех известных фактов военно-исторической и дипломатической истории Наполеона тоже отнял чрезвычайно много места. Немудрено, что, строго говоря, на историю блокады как во Франции, так и в остальной Европе (с Англией) оказалось возможным отвести лишь 80 страниц с небольшим (стр. 226–303 и стр. 321–326). В частности, на Францию в эпоху блокады уделено из этих 80 страниц около 30 страниц (стр. 265–289 и дальше passim).

2. Переходим к литературе, относящейся к французской промышленности в эпоху блокады. Хронологически следует начать с книг Шапталя, бывшего министром внутренних дел в эпоху Консульства, и Костá, заведовавшего при Наполеоне промышленным отделом и статистическим бюро в министерстве внутренних дел. Но работы обоих авторов скорее могут быть отнесены к числу печатных источников, нежели к категории исторических работ.

Как уже было мной отмечено во введении ко II тому «Рабочего класса во Франции в эпоху революции», книга Шапталя (Chaptal. De l’industrie française. Paris, 1819, в двух томах) почти ничего не дает для эпохи революции и Империи; I том посвящен состоянию Франции до революции, а II — времени, когда вышло сочинение, т. е. первым годам Реставрации. Целью автора, как он и говорит, было сравнение того, что было при старом режиме, с тем, что оказалось после Империи[6]. Впрочем, во II томе он приводит кое-какие данные (очень немногие), относящиеся к эпохе Наполеона, и в дальнейшем изложении я еще упомяну об этих данных. К сожалению, он (единственный из министров внутренних дел той эпохи) очень доверчиво относится к той «статистике», которую ему доставляли его префекты (и которую они доставляли также его преемникам). Он без малейшей критики приводит все эти сомнительнейшие цифровые показания.