Сочинения. Том 3

Кое-где (в Париже, в Бордо, в Лионе) в 1802–1804 гг. булочники оказываются объединенными в корпорации, очень напоминающие старые цехи. В Париже это началось с того, что распоряжением 19 вандемьера X года, которое, впрочем, «не было ни опубликовано, ни напечатано», было установлено обязательство (для каждого булочника) представлять в казенный склад 15 мешков муки, и притом им было дано право выбирать четырех синдиков для надзора за исполнением этого правила. Бордоский и лионский комиссары полиции, уже от себя, не только учредили в 1804 г. синдиков, но и просто восстановили корпорацию булочников (бордоский комиссар — 27 мессидора XII года, а лионский — 5 плювиоза XIII года). При этом были установлены и правила, ограничивающие число подмастерьев и учеников, и взносы в пользу корпорации, и ограничительные правила для учеников и подмастерьев, и обязательный стаж (в Лионе — четыре года) для подмастерья, и особые экзамены, производимые синдиками цеха. Словом, когда, наконец, министерство внутренних дел спохватилось, что вое эти явления находятся в вопиющем противоречии с законом 1791 г., уничтожающим цехи, и принялось разбираться в этих смелых попытках восстановить цехи, то, по выражению начальника отделения, составлявшего доклад министру, у него «перо выпало из рук», и он очень возмущен был этими беззакониями[30].

Более умеренные сторонники стеснения безграничной свободы промыслов, вроде Blanc de Volx, подчеркивали, что они желают не восстановления прежних цехов, а только экзамена и контроля, который бы обнаруживал умелость работника, желающего заниматься данным делом. Но свобода конкуренции, установленная как принцип революцией, должна была, по их мнению всецело сохраниться[31]. Но, как сказано в предшествующей главе, Наполеон не пожелал восстановить цехи.

Регламент 1803 г. о наемных рабочих частично удовлетворял требованиям тех хозяев, которые жаловались на своевольные поступки рабочих, особенно на самовольный их уход; без отпуска от хозяина рабочий не мог поступить на место и не мог уйти, не подвергаясь преследованию и наказанию. Это было весьма важным обстоятельством, сильно стеснявшим рабочего и отдававшим его в известной, очень значительной, степени во власть хозяина. Не менее важным моментом было установление административной расправы по жалобам хозяев на рабочих.

Когда проект нового положения о рабочих рассматривался в Государственном совете, то, по свидетельству Тибодо, присутствовавшего в совете, поднялись возражения против того пункта, который отдавал юрисдикцию по делам между хозяевами и рабочими в руки мэров, а не обыкновенных мировых судей. Мэры были, как известно, властью назначаемой и чисто административной. Первый консул тогда категорически высказался в пользу мэров. По его мнению, эти дела касались «доброго порядка» и были полицейскими по существу, а мировые судьи не так доступны и не так быстры в постановлении приговоров. Не может быть хорошего охранения порядка, если мэру не дать права сажать на три дня в тюрьму или приговаривать к 12–15 франкам штрафа. Наполеон охотно признавал, что тут мыслим произвол; но что же делать, «префект полиции каждый день совершает произвольные поступки», однако делать тут нечего, «иначе и быть не может»[32].

Но когда рабочие являлись истцами, а не ответчиками, то более целесообразным считалось вмешательство именно судебной власти, а не административной.

В самом конце эпохи Ста дней рабочие нескольких ткацких мастерских в Париже жаловались Наполеону на то, что их хозяева вступают между собой в соглашение с целью понизить заработную плату. Просителям было отвечено, что это — дело судебной власти, и прошения были переданы прокуратуре (к сожалению, ни прошений в документах я не нашел, ни известий о конце дела)[33]

.

Здесь пока незачем больше распространяться о рабочих: достаточно сказать, что предприниматели были в общем удовлетворены регламентом 1803 г., и поскольку их касалось, рабочий вопрос был в этом году покончен, и покончен вполне хорошо. После 1803 г. просьбы о восстановлении цехов становятся гораздо реже, но просьбы о регламентации производства отнюдь не умолкают. Впрочем, в первое время после издания регламента еще жалуются иногда и на рабочих.