Сочинения, том 42 (январь 1844 – февраль 1848)

[207]Швеция. От посланного нами эмиссара

[208], проехавшего через Хельсингёр в Швецию и исходившего всю страну пешком, мы получили письмо, датированное: Упсала, 23 мая. Здесь, в Лондоне, так как другого при нем ничего не было, он наполнил свой чемоданчик коммунистическими листовками и благополучно перевез их через границу в Швецию. – Он сообщает нам, что во всех городах, где есть немецкие рабочие, он посетил их в мастерских, распространил среди них наши листовки, и его пропаганда нашла живой отклик. К сожалению, он не мог, поскольку не находил работы, оставаться достаточно долго на одном месте, чтобы создавать общины. – В Стокгольме он передал местной общине (нашему коммунистическому форпосту на севере) два первых обращения Центрального комитета^{261}, и его сообщения придали мужество тамошним братьям. – Из Стокгольма он отправился в Упсалу, оттуда в Гёвле, где он проработал некоторое время, а теперь находится на пути в Умео и Торнео. Коммунистический эмиссар – среди лапландцев!

Один член Союза, прибывший из Карлскруны в Лондон, рассказал нам: брат К., находившийся раньше в Париже и Лондоне, основал общины в В., и Союз насчитывает там уже более 100 кленов. Брат из Карлскруны дал нам адрес К., и мы направили ему настоящее обращение вместе с новым Уставом и специальным обращением к тамошним членам Союза. – Из Стокгольма мы получили письмо, датированное 8 июля. Наши тамошние братья с огромным энтузиазмом присоединяются к нашим принципам. Одному священнику, открыто нападавшему на коммунизм, ответил член Союза, брат Форселль, в брошюре, написанной на шведском языке, в которой он разъясняет наши принципы также и народу^{262}

. – «Аftonbladet», самая крупная шведская газета, тоже защищает коммунизм от поповщины. Они пишут нам далее: «Просветительное общество в Стокгольме, которое мы раньше рассматривали как подготовительную ступень к коммунизму, к сожалению, попало ныне в лапы филистеров. Зато внутри здешнего Скандинавского общества^{263}, членами которого все мы являемся, а один из нас – президентом его, преобладают настоящие демократические элементы, и из этого общества мы вербуем своих членов». Сразу же по получении этого письма мы переписали латинскими буквами Циркулярное письмо конгресса, Коммунистический символ веры и Устав, так как большинство шведов не знают готического алфавита, и послали им все почтой. – На это последнее послание мы ждем ответа.

Германия. Около шести недель назад отсюда в Берлин отправился эмиссар, который взял с собой наше письмо для тамошних братьев и должен был их подбодрить. – Он собирался пробыть там около недели, а затем поехать в Лейпциг и послать нам оттуда отчет. Мы надеемся вскоре получить сообщение.

Братья в Бр.[209] известили нас о получении наших посланий и обещали в ближайшее время дать на них обстоятельный ответ, но пока это еще не выполнено.

Братья в Гамбурге подтвердили получение наших посланий и выразили сожаление по поводу изменения названия Союза справедливых, которое они хотели бы восстановить; далее они заявляют, что им совершенно не нравится, когда так резко нападают на приверженцев В. Вейтлинга и Грюна, как это имеет место в Циркулярном письме конгресса. Они советуют придерживаться умеренности, единства и говорят: «За то, что человек стоит в отношении принципа на ступеньку ниже или выше, мы не должны подвергать его нападкам и раскалывать свои ряды, ибо, как, по вашему мнению, могли бы мы действовать, если бы хотели проявлять такую односторонность; мы привлекаем к себе все прогрессивные силы и пытаемся путем убеждения постепенно склонить их в пользу наших идей».

Мы должны возразить братьям из Гамбурга, что причины, побудившие изменить название Союза и приведенные в Циркулярном письме конгресса, весьма основательны, и, если не будет выдвинуто серьезно аргументированных возражений, Центральный комитет на предстоящем конгрессе будет отстаивать сохранение названия Союз коммунистов. – Это название прямо выражает, чтó мы собой представляем и чего мы хотим, тогда как старое название этого не отражает. Название Союз справедливых означает все и ничего, мы же должны отличаться определенностью. – Поэтому пусть братья из Гамбурга еще раз прочтут приведенные в Циркулярном письме конгресса доводы. Если они сумеют их опровергнуть, тогда мы с ними согласимся, а одни лишь эмоции мы принимать во внимание не можем.

Относительно второго пункта мы хотим заметить, что вейтлингианцы и грюнианцы отнюдь не подвергаются нападкам, они лишь представлены в истинном свете. – Настало время проснуться, мы не можем больше мечтать и возиться с системами, лишающими нас всякой активности, мы не хотим иметь дело с мертвецами. Грюнианцы – это люди, которые много болтают о равенстве, не понимая значения этого слова, которые относятся критически ко всему, только не к самим себе, одним словом, самодовольные люди, которые много говорят и ничего не делают. Мы – не рафинированные буржуа и говорим поэтому не намеками, а напрямик, т.е. называем вещи своими именами.