Сочинения в 3 томах. Том 1: Плутония. Золотоискатели в пустыне. Рассказы

Еще десять метров вниз — и рудокопы добрались до дна шахты и повернули влево. Теперь золотоносная жила была у них под ногами. Они бесцеремонно топтали драгоценный кварц, уходивший еще глубже, но для них недоступный, потому что на этом уровне работе уже мешала вода, капавшая также с нависшего бока и стоявшая лужами в углублениях дна.

Шагов через тридцать Мафу и Лю Пи подошли к месту своей работы, где остался еще участок жилы выше уровня подземной воды. Кварц залегал грязнобелой ветвистой полосой почти в метр ширины, переслаиваясь с твердым сланцем и пуская отростки в висячий и лежачий бока жилы, состоявшие из того же сланца. Мафу остался на дне шахты, а Лю Пи полез по жиле метра на два вверх, где был его уступ. Рудокопы подвесили лампочки к выступам камня и принялись за свою трудную работу. Киркой они выковыривали кварц кусочек за кусочком, а если кирка не брала — загоняли ударами молота железные клинья в тонкие трещины жилы или окаймлявших ее сланцев. Но здесь кварц был очень твердый и мало трещиноватый; кроме того, отсутствовала каемка охристой глины, отделявшая в других местах кварц от боковых сланцев и облегчавшая работу, так как глина легко выковыривалась киркой, а в оставшееся пустое пространство удобно было вставлять клинья и отделять ими более крупные куски породы.

Добытый кварц ссыпался на цыновку, разостланную у подножья забоя, откуда его время от времени сгребали мальчики, спускавшиеся в шахту с корзинами на спине, в которых и выносили наверх золотоносную руду. Так как по крутому и длинному подъему с его первобытными ступеньками они не могли унести более 15-20 килограммов за один прием, то им приходилось спускаться и подыматься раз двадцать-тридцать в день. Мальчики настолько хорошо изучили дорогу, что обходились без освещения даже на дне шахты; они знали, где нужно нагнуться, чтобы не задеть головой о камень, где свернуть, чтобы обойти яму с водой.

РУДОНОСЫ

Прошло более часа с тех пор, как рудокопы вернулись в шахту. Все это время они неустанно долбили жилу кирками. Лю Пи колотил методически, короткими и резкими ударами. Мафу бил с размаху, изо всех сил, и чаще прибегал к клиньям и тяжелому молоту, который весело плясал в его руках, звонко ударяя по железу. Разогревшись, оба рудокопа сбросили рубашки из синей дабы и остались в одних шароварах. Их смуглые торсы блестели от пота, косички[35]были обернуты вокруг головы и спрятаны под войлочные шапочки, покрытые таким толстым слоем пыли и копоти, что по цвету не отличались от темного сланца.

— Ну и жила, будь она проклята! — воскликнул Мафу, бившийся уже минут десять над одним особенно твердым местом. — И, наверно, золота мало, ни крошки охры нет!

— Что ж, отдохнем, покурим, — отозвался Лю Пи, который был арендатором шахты, недавно взял Мафу себе в компаньоны и потому распоряжался работой.

Он спустился со своего уступа и присел на корточки возле кучки кварца, набитого его товарищем.

При тусклом свете лампочки Лю Пи стал перебирать куски белой породы; иные отбрасывал сразу, другие внимательно разглядывал.

— Напрасно бранишь жилу, золото мало-мало есть, — сказал он, окончив осмотр и принимаясь за свою трубку. Мафу уже курил, прислонившись к забою.

— Мало-мало — это мало, — ответил он. — Пожалуй, на еду и на инструмент не заработаешь.

— Не надо бранить жилу, — шопотом произнес Лю Пи, словно жила могла подслушать разговор. — Не знаешь разве: будешь хаять — золото совсем скроется. Подземные демоны не любят, когда люди недовольны их сокровищами. Или золота не станет, или с тобой что-нибудь приключится — камень на голову свалится, ногу сломаешь. Мы здесь в их полной власти.

— А ты видел когда-нибудь подземного демона? — спросил Мафу, недавно сделавшийся рудокопом и относившийся скептически к их суевериям. Раньше он был погонщиком в обозе, потом табунщиком при китайской кавалерии[36]. Свое настоящее имя он скрывал, так как ему пришлось бежать из Китая после нечаянного убийства во время драки.

Лю Пи беспокойно оглянулся вправо и влево.

— В фанзе расскажу, что видел, а здесь нельзя, нехорошо будет, — прошептал он. — Близко был, слышал нас, — прибавил он немного спустя.

Наступило молчание; слышно было только слабое потрескивание лампочки, висевшей на неровной каменной стене, и шипенье табака в трубках. На глубину тридцати метров с поверхности не доносилось никаких звуков; там могла неистовствовать буря, греметь гром, лить дождь — здесь царила мертвая тишина подземного царства, изредка нарушаемая стуком от падения сорвавшегося камня на дно шахты или всплеском, если он угодил в воду.

Но вот послышался легкий шум и глухо звучавшие голоса, постепенно приближавшиеся.

— Мальчики идут, — сказал Лю Пи. — У нас, пожалуй, и на две корзины не наберется руды.

Он взглянул на кучку кварца, набитого Мафу, и прикинул, что у. него на уступе едва ли будет больше.

— Хватит! — буркнул Мафу и, приподнявшись, вырвал из жилы большой кусок подбитого уже кварца, который и бросил на свою кучу.