Сочинения в 3 томах. Том 2: Земля Санникова. Рудник "Убогий". Тепловая шахта

— Вы просили дам, в частности меня, ухаживать за экспертами, развлекать их, чтобы они поменьше занимались делами. А сами ни в чем не способствуете этому. Я не видела Борка уже целую неделю. Вы, очевидно, находите, что Лидия Николаевна в единственном числе составляет дамское общество, удовлетворяющее экспертов, и что нашей, например моей, помощи совсем не нужно!

— Нет, я этого не нахожу, — ответил Репиков, — Лида неразговорчива и ненаходчива, совсем не кокетка и заменить вас, милая Марина Львовна, не может. Но дело в том, что эксперты всегда торопятся, утром и за обедом не засиживаются, наскоро поедят и за работу. И просили меня званых обедов не устраивать.

— А вечера на что? После работы всегда найдется часа два-три свободных, чтобы поболтать за ужином. Вы ни разу, после первого вечера в день их приезда, не пригласили нас развлекать гостей.

— Они и вечером работают. Я боюсь помешать им...

— Пустяки! От общества красивых, молодых женщин ни один мужчина не откажется, как бы он ни был занят. У меня с Борком флирт за первые дни наладился великолепно, замороженный англичанин начал уже таять, нужно было только встречаться и дальше, хотя бы по вечерам у вас. И я, может быть, смогла бы выведать, где они берут пробы, каково их впечатление от рудника. А тут все оборвалось, и вы не догадались послать за мной раз-другой в течение недели.

— Действительно, я оплошал, — сознался Репиков. — Но мы поправим ошибку, времени еще много, и такой спешки, как в эту неделю, у них, кажется, не будет. Приходите, например, сегодня же ужинать.

— Благодарю. Это будет кстати. Я сегодня решилась наконец сама вызвать Борка из лаборатории и пригласила его на прогулку. Но тут, на беду, встретился муж и испортил все дело, привязался к англичанину, как банный лист, со своими пробами и не дает мне сказать ни слова.

— Но он будет надоедать Борку и за ужином.

— Посадите его между Грошевым и Фернером, пусть он спорит с ними о пробах, а мне предоставьте англичанина.

У порога своего дома Репиков, прощаясь с химиком, пригласил его с женой к ужину.

— Вот и отлично! — воскликнул Михаил Петрович. — Я никак не мог убедить Якова Григорьевича, что Фернер пользуется для проб устарелым способом, дающим неточные результаты из-за угара золота. Нужно будет поговорить еще за ужином об этом.

Борк немного поморщился от этой перспективы и сказал:

— Ну, что же, попробуйте убедить Фернера, это его дело.

Через полчаса принарядившаяся Марина Львовна с мужем вернулись к Репикову. Лидия Николаевна была не особенно рада неожиданным гостям. За последние дни она свыклась с экспертами, находила темы для интересных разговоров. Ужины и час-другой после них проходили незаметно и мирно. Надоедливость химика, кокетство его супруги должны были внести диссонанс в их общество. Но по распоряжению отца ей пришлось посадить гостей так, как желала Марина Львовна.

Против ожидания Марина Львовна за ужином была очень сдержанна, даже холодна с Борком и больше разговаривала с Репиковым или вмешивалась в спор своего мужа с Грошевым и Фернером. Англичанин погладывал на свою соседку с удивлением и наконец улучил удобный момент, чтобы задать ей вопрос:

— Марина Львовна, мне кажется, что вы на меня сердитесь; так ли это?

— Совершенно верно! И имею достаточно поводов для этого. После вашего поведения в руднике, после вашего вопроса в экипаже вы целую неделю не старались меня увидеть, и даже сегодня мы встретились исключительно по моей инициативе. А вы в довершение всего взяли с собой на прогулку, на которую я напросилась, моего мужа, явно показав этим, что встречаться со мной без свидетелей вы больше не желаете. Я так и записала.

— Годдам! — ответил Борк. — Я очень виноват перед вами, но не в такой степени, как вы думаете. Я действительно уклонялся несколько дней от возможности увидеть вас, но только с той целью, чтобы дать вам время спокойно обдумать ответ на мой вопрос. А сегодня Михаил Петрович совершенно случайно присоединился ко мне и испортил нашу прогулку. А если вы поняли мое уклонение в дурном смысле — я очень извиняюсь, хотя, с другой стороны, радуюсь тому, что вы, очевидно, интересуетесь моей особой...

Горячий спор химика с Фернером, позволивший Борку вести эту беседу с Мариной Львовной, внезапно оборвался, и им пришлось принять участие в общем разговоре. Но в конце ужина Борк еще раз нашел случай сказать своей соседке несколько слов по секрету:

— Чтобы искупить свою вину, я сообщу вам, что послезавтра мы собираемся осмотреть старые работы. Вы высказывали желание сопровождать нас туда, но Грошев очень просил меня ничего не говорить вам; он боится брать вас с собой.

— Как же быть? Я не могу навязаться против его желания и выдать вас.

— А сделаем так: утром вы явитесь прямо к управляющему в рудничном костюме и заявите, что случайно узнали от штейгера о предстоящем посещении старых работ и вспомнили мое обещание взять вас с собой. Грошев будет застигнут врасплох и не станет протестовать из вежливости.