Сочинения в двенадцати томах. Том 3

С другой стороны, необходимость испанской шерсти для французской промышленности тоже давно уже не возбуждала никаких сомнений.

Французские суконные мануфактуры в Лувье, Эльбефе, Реймсе, Аббевиле, Седане не могут обойтись без испанской шерсти, и «в обыкновенные годы», в конце XVIII в., Франция получала, по утверждению французского полномочного посла в Мадриде, от 11 до 12 тысяч кип (считая каждую кипу заключающей около двух метрических квинталов, или, иначе, в общем около 200 килограммов; дело в том, что кипа не во всех провинциях Испании считалась одинаково, и колебания были очень значительные. Сам посол (Bourgoing) говорит кое-где о кипах в 200–250–275–300 фунтов

: но, указывая общую цифру вывоза, он отмечает, что тут он считает кипу равной двум квинталам)[29].

Уже 1 июня 1808 г. император обратил внимание на обилие шерсти в Испании и на возможность использовать это обстоятельство в интересах французских мануфактур, жаловавшихся на дороговизну этого сырья[30]

.

Министр внутренних дел уже в начале июня 1808 г. докладывал Наполеону, что хотя и очень нужна французской промышленности тонкая испанская шерсть, но она очень дорога: англичане, которые скупали всегда колоссальные количества испанской шерсти (по 30 тысяч кип), «приучили» испанцев к дорогим ценам и расплате вперед, а французы не могут дать испанцам этих выгод[31]. Вывод Наполеоном был сделан скоро. Нужно, во-первых, беспощадно преследовать всякие следы тайных торговых сношений испанцев с англичанами и их подставными агентами; а во-вторых, скупать или просто конфисковать (за «бунт», за подозрительные сношения с англичанами и т. п.) возможно большие массы испанской шерсти и потом продавать ее французским фабрикантам с публичного торга.

Уже в декабре 1808 г. и январе 1809 г. в Байонне началась (за счет правительства) организация продажи с торгов в громадных количествах испанской шерсти, свозившейся сюда. Французская шерстяная промышленность получала чрезвычайно удобный и обильно снабженный рынок сырья[32]. На первых же порах было продано 2 тысячи квинталов шерсти; в ближайшее время должно было быть продано еще около 30 тысяч квинталов, и французские промышленники, со всех концов Франции спешившие в Байонну за этой шерстью, беспокоились главным образом о том, как бы эта шерсть (и без того сбываемая правительством за бесценок) еще больше не подешевела и как бы поэтому первые покупатели не остались в накладе; и еще беспокоились они, что французская армия не захватит в свои руки достаточно испанской шерсти (они даже справки наводили в Испании по этому поводу)[33]

.

Наполеон не уставал повторять, что эта продажа испанской шерсти предпринята правительством исключительно для блага французской промышленности, а казна никаких «торговых» целей тут преследовать не должна[34]. Эти продажи продолжались и в 1810, и в 1811 гг., до того перелома в судьбах Испании, который произошел в 1812 г., в годину битвы под Саламанкой и начала окончательного освобождения от наполеоновского ига.

3. Завоевание Испании открыло также некоторые перспективы (в смысле надежд на получение сырья) и французским хлопчатобумажным мануфактурам[35]

.

Наполеону подавались еще в эпоху Консульства докладные записки о возможности и настоятельной необходимости завести на юге Испании в обширных размерах плантации хлопка. Серьезно заговорили об испанском хлопке в годы хлопкового оскудения, хлопкового «голода», совпавшие со временем французского завоевания и борьбы испанцев за независимость. Трудность дела заключалась в том, что именно юг Испании, где по климатическим условиям удобнее всего было разводить хлопок, был весь объят восстанием против Иосифа Бонапарта.

Министр внутренних дел Монталиве с большим сочувствием рекомендовал Наполеону (в марте 1811 г.) проект промышленника Барильона покрыть Андалузию плантациями колониальных насаждений. Сахар, индиго, какао, кофе, хлопок могли бы получаться из Андалузии Францией и всей Европой, и Англия была бы разорена окончательно. Но чтобы с этой стороны подойти к разрешению задачи, прежде всего нужно было изгнать англичан из Испании и занять всю бунтующую страну французскими войсками (только эту многозначительную оговорку и делает Монталиве)[36]. Именно Андалузия была в руках кортесов и помогавших им англичан больше, чем всякая иная часть полуострова.

Было и другое препятствие. Наполеон опасался, что англичане будут привозить с моря в южные испанские провинции («бунтующие», а потому свободно сообщающиеся с англичанами) массы своего колониального хлопка, который потом французы и будут скупать под видом испанского. Таким образом, создался бы систематический обход блокады.