Сочинения в двух томах. Т.2

Во времена царей верховенство в религиозных делах по

праву

не было отделено от светской власти.

Несмотря на то что власть в вопросах государственного управления и религии, поскольку речь идет о праве, была объединена сначала в руках первосвященников, а затем – в руках царей, все-таки из той же священной истории видно, что народ этого не понимал. Напротив, так как большая, а может быть, наибольшая часть народа доверяла славе Моисея или беседам между Богом и первосвященниками лишь до тех пор, пока она видела великие чудеса, или, что равноценно чудесам, большие дарования, или большую удачу в начинаниях их правителей, то эта часть всякий раз, когда правители возбуждали ее недовольство, пользовалась случаем – порицая иногда государственное управление, иногда религию – менять правительство или отказывать ему в повиновении по своему произволу. И из-за этого возникали время от времени гражданские смуты, раздоры и народные бедствия. Например, после смерти Елеазара и Иисуса Навина ближайшее поколение, которое не видело чудес, совершенных Богом, а было предоставлено своему собственному слабому разуму и не считало себя связанным заветом священнического царства, – это поколение не соблюдало постановлений первосвященника и закона Моисея, а каждый делал то, что ему казалось справедливым. В гражданских делах это поколение повиновалось таким людям, которых оно время от времени считало способными освободить его от притеснявших соседних народов, и вопрошало не Бога, как ему следует поступить, а лишь таких мужчин или женщин, которых оно считало пророками, способными предсказать будущее; и хотя это поколение не имело идола в своем храме, однако, если имело священником левита, оно уже считало, что служит Богу Израиля.

И впоследствии, когда израильтяне потребовали себе царя, как у прочих народов, они это сделали не с целью отказа от служения Богу, их царю, а лишь разуверившись в справедливости сыновей Самуила; они хотели иметь царя, который судил бы их в гражданских делах, но они не позволили бы своему царю менять религию, которую считали возвещенной им Моисеем. Таким образом, ссылаясь то на недостатки правосудия, то на недостатки в регулировании вопросов религии, они всегда имели наготове предлог, чтобы выйти из повиновения каждый раз, когда надеялись на успех. Самуил был недоволен, когда народ требовал у него царя (ибо Бог был уже царем израильтян, а Самуил имел лишь власть по его полномочию), однако, когда Саул не последовал его совету истребить Агата, как это приказал Господь, Самуил, чтобы лишить престола наследников Саула, помазал другого, а именно Давида, на царство. Ровоам не был идолопоклонником, однако, когда народ счел его притеснителем, этот политический мотив побудил десять колен отпасть от него и перейти к идолопоклоннику Иеровоаму. И вообще на протяжении всей истории царей иудейских и израильских имелись пророки, которые всегда предостерегали царей против отступления от религии, а иногда – против ошибок в государственных делах. Например, пророк Ииуй (2 Пар. 19, 2) попрекал Иосафата за помощь царю израильскому против сирийцев, а пророк Исайя – царя Езекию за то, что он показал свои сокровища послам Вавилона. Из всего этого видно, что хотя государственная и религиозная власть была в руках царей, однако бесконтрольно пользоваться ею могли только те, которые были популярны вследствие своих больших дарований или постоянно сопутствующего им счастья. Во всяком случае из практики того времени нельзя привести ни одного довода в пользу того, что верховная власть в вопросах религии не была в руках царей, разве только мы будем полагать, что она была в руках пророков, и из того факта, что ответ на свою молитву Господу перед херувимами Езекия получил не оттуда и не тогда же, а лишь позже через пророка Исайю, будем заключать, что Исайя был высшей главой церкви, или из того факта, что Иосия вопрошал пророчицу Олдаму относительно книги Закона, будем заключать, что ни сам Иосия, ни первосвященник, а лишь пророчица Олдама имела верховную власть в вопросах религии. Но так, я думаю, не полагает ни один ученый.