Сочинения в двух томах. Т.2

Первый довод таков: Гражданская власть подчинена духовной, поэтому тот, кто имеет верховную власть, имеет право повелевать мирскими суверенами и распоряжаться их силами и средствами для духовных целей

. Что касается различения между светской и духовной властью, то посмотрим, в каком смысле может быть вразумительно сказано, что светская, или гражданская, власть подчинена духовной. Смысл этих слов может быть лишь двоякий. Действительно, когда мы говорим, что одна власть подчинена другой, то это означает, что тот, кто обладает одной властью, подчинен тому, кто обладает другой властью, или что одна власть относится к другой, как средство к цели. Ибо мы не можем это понять так, будто одна власть имеет власть над другой, так как подчинение, начальствование, право и власть суть акциденции не властей, а лиц. Одна власть может быть подчинена другой в том же смысле, как искусство седельного мастера подчинено искусству ездока. Поэтому, даже если допустить, что гражданское правление установлено как средство вести нас к духовному блаженству, отсюда все же не следует, что раз король обладает гражданской властью, а папа – духовной, то в силу этого король в большей мере обязан повиноваться папе, чем всякий седельный мастер – всякому ездоку. Подобно тому как из подчиненности какого-нибудь искусства нельзя вывести заключения о подчиненности знатока, так нельзя из подчиненности правления делать заключение о подчиненности правителя. Поэтому, когда Беллармин говорит, что гражданская власть подчинена духовной, он этим хочет сказать, что гражданский суверен подчинен духовному. И довод его выглядит так: Гражданский суверен подчинен духовному, поэтому духовный государь может повелевать светскими государями

. В этом силлогизме заключение повторяет посылку, которую следовало доказать. Для доказательства этого он приводит прежде всего следующее соображение: Короли и папы, духовенство и миряне составляют единое государство, т.е. единую церковь; и во всех телах члены находятся во взаимной зависимости между собой. Однако духовное не зависит от мирского, поэтому мирское зависит от духовного и первое подчинено второму

. В этом доводе имеются две большие ошибки. Первая заключается в утверждении, будто все христианские короли, папы, духовенство и весь остальной христианский люд составляют единое государство. Ибо очевидно, что Франция – одно государство, Испания – другое, Венеция – третье и т. д. Эти государства состоят из христиан, поэтому они являются также различными группами христиан, т.е. различными церквами, и они представлены различными суверенами, причем, подобно естественному человеку, они способны приказывать и повиноваться, действовать и быть объектом воздействия, к чему всеобщая, или универсальная, церковь не способна, пока она не будет иметь представителя, которого она фактически на земле не имеет. Ибо если бы универсальная церковь имела представителя, тогда, без сомнения, весь христианский мир составлял бы единое государство и суверен его был бы этим представителем, как мирским, так и духовным. Претендуя на роль такого представителя, папа требует для себя троякого права, которого наш Спаситель не дал ему, именно права приказывать, судить

и наказывать не одним только отлучением от церкви, т.е. отказом от общения с теми, кто не хочет следовать его учению. Ибо, если бы даже папа и был единственным наместником Христа, он тем не менее не мог бы осуществлять свою власть до второго пришествия нашего Спасителя, да и тогда судьей мира должен быть не папа, а сам апостол Петр вместе с другими апостолами.