Сочинения в двух томах. Т.2

О началах и прогрессе философии. Так как способность рассуждать неразрывно связана с употреблением речи, невозможно, чтобы не было несколько общих, столь же древних, как и сам язык, истин, открытых путем рассуждения. Дикие племена Америки не лишены некоторых добрых нравственных правил и имеют некоторые познания в арифметике, умея складывать и делить не очень большие числа, однако они в силу этого не являются философами. Ибо, подобно тому как прежде, чем люди стали понимать значение хлебных злаков и виноградных лоз, или умели пользоваться ими как продуктом питания, или стали культивировать их в полях и виноградниках, т.е. в то время, когда люди еще питались желудями и пили воду, уже имелись в небольшом количестве хлебные злаки и виноградные лозы, которые были рассеяны по полям и лесам, точно так же имелись испокон веков различные правильные, общие и полезные умозрения (speculations), как бы естественные растения человеческого разума. Но этих умозрений было вначале очень мало, и люди жили грубым опытом. Не было никакого метода, т.е. никакого посева и никакого выращивания знания как такового, отдельно от плевел и диких растений – ошибок и догадок. А так как причиной такого отсутствия философского знания было отсутствие досуга вследствие необходимости заботиться об удовлетворении жизненных потребностей и защищать себя от соседей, то до учреждения больших государств положение не могло быть иным. Досуг есть мать философии, а государство есть мать мира и досуга. Там, где были первые большие и цветущие города, там впервые стали заниматься философией. Гимнософисты

Индии, маги Персии и жрецы Халдеи и Египта считаются наиболее древними философами[131], и эти страны были наиболее древними царствами. Философия не возникала у греков и других народов Запада, пока их государства (по размеру, вероятно, не превышающие нынешних Лукку или Женеву) не пользовались ни миром, ибо они пребывали и постоянном страхе друг перед другом, ни досугом

, ибо им надо было все время наблюдать друг за другом. Наконец, когда война объединила многие из этих мелких греческих городов в несколько более крупных государств, тогда семь человек из разных частей Греции стали пользоваться репутацией мудрых: некоторые – за их моральные и политические изречения, а другие – за их знакомство с наукой халдеев и египтян, а именно с астрономией и геометрией. Но и тогда мы еще ничего не слышим о философских школах

.

О философских школах афинян. После того как афиняне победой над персидскими полчищами приобрели господство на море и тем самым над всеми островами и приморскими городами архипелага как в Азии, так и в Европе и разбогатели, те, кто не имел никакого дела ни дома, ни в чужих краях, могли проводить время лишь в том, чтобы (по словам апостола Луки: Деян. 17, 21) говорить или слушать что-нибудь новое или публично преподавать философию городскому юношеству. Каждый учитель избирал себе определенное место для этой цели. Платон избрал известные аллеи общественного пользования, названные Академией по имени некоего Академа, Аристотель – аллеи храма Пана, названные лицеем, другие избрали Стою

, крытую галерею, куда купцы свозили свои товары, а иные – другие места, где они могли застать слушателей из городской молодежи. То же самое делал Карнеад в Риме, когда он был там послом, что побудило Катона[132] посоветовать сенату поскорее выпроводить его из Рима из боязни его деморализующего влияния на нравственность молодых людей, которые охотно слушали интересные, как им казалось, беседы.

Этим было обусловлено то обстоятельство, что место, где кто-нибудь из них учил и спорил, называлось школой, что по-гречески означает “досуг”, и сами их беседы назывались diatribae, т.е. времяпрепровождением. Точно так же и сами философы назывались в соответствии со своим направлением, а некоторые из них – по имени своих школ. Так, например, последователи Платона назывались академиками, последователи учения Аристотеля – перипатетиками – от прогулок, во время которых он учил, а ученики Зенона назывались стоиками – от Стои, точно так, как если бы мы стали называть людей, собирающихся часто для болтовни и времяпрепровождения в Морфильде, в церкви апостола Павла и на бирже, по имени этих мест.

Тем не менее люди были очень увлечены этим обычаем, и с течением времени он получил распространение по всей Европе и значительной части Африки, так что почти в каждом государстве создавались и поддерживались на государственный счет школы для лекций и диспутов.