Сочинения в двух томах. Т.2

Политические тела выполняют функции управления провинциями, колониями или городами. Р

азнообразие политических тел почти безгранично, ибо они различаются не только по кругу задач, для которых установлены и которые сами по себе бесконечно разнообразны, но и в отношении времени, места и числа, которые подвержены многим ограничениям. Некоторые из них установлены для функций управления. Прежде всего управление провинцией может быть поручено собранию людей, в котором все решения должны быть приняты большинством голосов, и тогда это собрание является политическим телом и его власть ограничена рамками поручения. Слово “провинция” означает попечение или заботу о делах, которые тот, чьими делами они являются, поручает другому человеку, чтобы он управлял ими в интересах доверителя и под его верховным надзором. Вот почему если в одном государстве имеются разные страны с отличными друг от друга законами или пространственно удаленные друг от друга, то управление ими обычно поручается различным лицам, и такие страны, которые управляются не сувереном, а по поручению, называются провинциями. Однако у нас немного примеров того, чтобы провинция управлялась собранием, пребывающим в ней самой. Римляне, верховная власть которых простиралась на многие провинции, управляли ими всегда через наместников и преторов, а не при посредстве собраний, как они управляли самим Римом и примыкающими к нему территориями. Точно так же, когда из Англии были посланы колонисты, чтобы основать Виргинию и Соммерайленд, то хотя управление этими колониями было поручено собраниям в Лондоне, однако эти последние никогда не поручали управления от их имени местному собранию,а посылали в каждую колонию губернатора. Дело в том, что хотя каждый человек желает участвовать в управлении там, где это физически возможно, однако там, где такое непосредственное участие невозможно, люди по природной склонности предпочитают поручать управление своими общими делами скорее монархической, чем демократической, форме правления. Это подтверждается также тем обстоятельством, что, если люди, владеющие большим состоянием, не желают брать на себя труд управления своими делами, они предпочитают поручить его скорее одному слуге, чем собранию своих друзей или слуг. Однако, как бы ни обстояло дело фактически, мы можем представить себе, что управление провинцией или колонией поручено собранию. В этом случае я утверждаю, что всякий долг, обусловленный договором, заключенным собранием, и всякое противозаконное постановление этого собрания являются актом лишь тех, кто голосовал за этот договор или за это постановление, а не тех, кто голосовал против или отсутствовал. Основания этого утверждения были изложены выше. Кроме того, я утверждаю, что собрание, находящееся вне той колонии, управление которой в его руках, не может где бы то ни было вне самой колонии осуществлять никаких прав власти в отношении личности или имущества жителей этой колонии. Следовательно, оно не может вне колонии задерживать кого-нибудь из ее жителей или накладывать арест на его имущество за неуплату долга или невыполнение какой-либо другой обязанности, так как это собрание не имеет никакого судопроизводства и никаких полномочий вне управляемой им колонии. В указанном случае этому собранию остается лишь прибегнуть к тем средствам, которые допускаются законами той страны, где находится ответчик, или обвиняемый. И хотя собрание имеет прав наложить денежный штраф на своего члена за нарушение им закона, установленного собранием, однако вне самой колонии оно не имеет права привести свой приговор в исполнение. То, что сказано здесь о правах собрания, на которое возложено управление провинцией или колонией, применимо также к собранию, на которое возложено управление городом, университетом, колледжем, церковью или вообще какой-нибудь группой людей.

Можно установить как общее правило, что если член какого-нибудь политического тела считает себя обиженным им, то дело это подсудно суверену и тем, кого суверен установил судьями для подобных случаев или для этого частного случая, но оно не подсудно самой корпорации, ибо она в целом является в этом случае таким же подданным, как и истец. Иначе обстоит дело в собрании, представляющем верховную власть. Ибо если суверен не мог бы быть здесь судьей, хотя бы и в своем собственном деле, то для нашего случая не было бы вообще судьи.