Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера

- Предсказала, - согласился и Гашпар, - да только не поверили ей.

- В том-то и беда, что ей никогда не верят. - Цыган размахивал руками. - Вот видишь, бибас, теперь-то ты поверил!

Цыганка подсела к костру, сгребла весь жар и бросила в него крохотные черные зерна.

- Datura Stramonium[13], - сказал поп с презрением.

С тлеющих углей поднялся синий столб дыма. Цыганка присела на камень и подставила лицо клубам дыма.

Витязи и бывшие невольники с любопытством обступили ее.

- Руку… - сказала вдруг цыганка.

Добо протянул ей руку.

- Что ж, поглядим, как ты гадаешь.

Цыганка подняла голову и, обратив к небу закатившиеся глаза, заговорила дрожащими устами:

- Вижу красных и черных птиц… Летят птицы друг за дружкой… Десять… пятнадцать… семнадцать… восемнадцать…

- Это мои годы, - улыбнулся Добо.

- Да! - обрадованно подтвердил цыган.

- С восемнадцатой птицей дева-ангел летит. Спустится к тебе. Останется с тобой. Дева-ангел кладет тебе платок на лоб. Зовут ее Шара.

- Стало быть, мою будущую жену зовут Шарой. Куда это годится! Я старым холостяком буду, когда найду эту деву Шару.

- Это, может, и раньше сбудется, ваша милость благородный витязь, - утешал цыган.

Гадалка продолжала:

- Девятнадцатая птица - красная. Несет она с собой темную тучу грозовую. На земле венгерской рухнут три могучих столпа.

- Буда? Темешвар? Фейервар? - задумчиво спросил Добо.

- Да, да, ваша милость благородный…

- Уже зашатался и четвертый столп, но ты поддержишь его, хотя тебе и на руки и на голову ливнем льется пламя.

- Солнок? Эгер?

- Эгер, Эгер, ваша милость благородный господин витязь.

- Двадцатая птица - золотая, вся сияет солнечными лучами. На голове у ней корона. Один алмаз из короны падает тебе на колени.

- Это к добру.

- Очень и очень даже к добру, ваша милость благородный…

- И снова летят друг за дружкой черные и красные птицы. А потом тьма… Я ничего больше не вижу. Слышу звон цепей… Твой вздох…

Она затрепетала и выпустила руку Добо.

- Стало быть, я помру в тюрьме? - спросил Добо, содрогнувшись.

- Что за глупости ты гадаешь! - накинулся на нее цыган. - Ни единому слову ее не верьте, ваша милость благородный господин витязь.

- Чепуха! - махнул рукой и священник.

Цыганка схватила руку Герге. Снова подставила лицо клубам дыма, помолчала, затем устремила глаза в небо.

- Всю свою жизнь ты пройдешь с голубкой - белой голубкой с розовыми крыльями. Но пламя, пламя окружает тебя. Из рук твоих катятся огненные колеса. А голубка потом остается одна и ищет тебя до самой смерти.

На мгновение цыганка замолкла. Лицо ее перекосилось от ужаса. Она отпустила руку мальчика и, поднимая руки к небесам, пробормотала:

- Две звезды взлетают в небо: одна из темницы, другая с берега моря… Сиянье их вечно…

И в страхе она закрыла глаза руками.

- Ерунда! - махнул рукой Добо. - Облейте водой эту женщину.

- Облить водой безумную! - завопил цыган. - Такие глупости предрекаешь своим благодетелям!

Он сам схватил ведро и окатил водой гадалку.

Все вокруг засмеялись. Добо взял Герге за руку и поклонился невольникам.

- Ваша милость благородный господин витязь! Что ж нам делать с этим грабителем, разбойником, убийцей? - крикнул цыган вслед Добо, указав на турка.

- Повесьте его! - небрежно ответил Добо.

И, посадив Герге в седло, он вскочил на коня.

11

- Ну, собака турок, - гаркнул Гашпар Кочиш, - теперь твой черед!

- Веревку! - закричал возница Андраш. - Вон они, путы, лежат.

- Сдохнешь! - завыл цыган, неистово вращая глазами.

- Ты мне ноги калечил железом! - гневно крикнул Гашпар.

- Ты убил моего отца! - завопила одна женщина.

- Ты корову нашу угнал, дом разорил!..

И вокруг турка забушевал вихрь, замелькали яростные лица и сжатые кулаки. Невольники в гневе метались и толкали янычара под старый бук.

Большеголовый крестьянин, побывавший уже в рабстве, преградил им дорогу саблей.

- Да вы что? Хотите сразу его прикончить? Нет! Сперва подгребем ему под ноги раскаленные угли.

- Жару ему под ноги! - закричали все. - Заживо сожжем проклятого!

Женщины тут же бросились ломать сухие ветки и разжигать под деревом костер.

- Люди! - заговорил священник. - Если вы займетесь сейчас повешением, могут снова нагрянуть какие-нибудь бродячие турки, и всех нас опять уведут в рабство.

Ярость сразу остыла, невольники тревожно озирались по сторонам.

Священник оперся на турецкое копье с костяной рукоятью и продолжал:

- Вы знаете, как он пытал меня. Так у кого же из вас больше прав, чем у меня, расправиться с этим диким зверем?

Никто не ответил. Почти все они видели, как привязывали священника к лавке и, поливая его кипятком, выпытывали, куда он спрятал сокровища своей церкви.

- Поезжайте вместе с витязями, - продолжал священник. - Пока можно будет, оставайтесь под их защитой, а потом разъезжайтесь в разные стороны, выбирайте безлюдные дороги. Сохрани вас господь и приведи всех до дому! - И он простер руки для благословения.

Люди бросились разжигать костер, затем вскочили друг за дружкой на доставшиеся им телеги.

- Но!.. С богом!

Цыган тоже прыгнул на свою телегу и, обернувшись к цыганке, сказал:

- Бешке, за мной!