Сочинения в двух томах. Том 2

Якорь был поднят, и яхта спокойно плыла по зеркальному морю. Капитан Берк сошел с безукоризненного белого мостика и спустился по лестнице, ведущей в общую комнату. Там он застал Хеля Фишера, растянувшегося на бархатном диване и погруженного в героический древний рассказ о морских разбойниках. Юноша с любопытством посмотрел на него и задал совсем ненужный вопрос:

— Что это, якорь подняли?

— Разумеется! Разве вы приняли это за стрельбу или погрузку угля?

— Неприветливое животное! — проворчал юноша, когда колоссальная фигура капитана исчезла за дверью, которая вела в его каюту. Он вспомнил, что они должны были прибыть в Даун.

Юноша страстно желал поскорее увидеть белые скалы Англии после трехмесячного скитания в разных водах. Он сердился на Принца за то, что тот оставил его на яхте Кеннера. Почему это ему нельзя было поехать с ним в Лондон? Какие это дела мог вести человек почти безграмотный? Эту тайну не мог отгадать семнадцатилетний юноша с его еще очень малым знанием света. Он только мог заключить с грустью в сердце, что снова в руках злой судьбы и что его жизненный путь идет по тернистой дороге. Все это возбуждало в нем сильное желание поскорее приехать в Англию. Конечно, если бы он знал, какие бесконечные опасности ожидали его на берегах родины, то сомнения и страх приняли бы другой характер.

Когда он вышел на палубу, ему бросились в глаза белые здания на холмах и домики красивого Кента. Все было зелено, в цветах благодаря благодатному лету — и всякая грусть исчезла, уступив место радости: он знал, что скоро снова услышит голос своего друга и пожмет руку, которая сделала для него так много.

В таком настроении он стоял на корме «Семирамиды», когда Роджер Берк, шкипер, пошел в свою каюту, где сидел Кеннер. Оба вскоре начали негромкий и серьезный разговор. Перед американцем лежало длинное шифрованное письмо и телеграмма.

— Берк, — проговорил он, понижая голос почти до шепота, — в этой телеграмме сказано: «Оставайтесь в Дауне до моего приезда». Что он хочет этим сказать? Вот шифр. Можете прочесть сами. Тут ясно сказано, чтобы мы были готовы для дела одиннадцатого числа этого месяца, а сегодня десятое. Почему эта отсрочка, почему? Разве только для того, чтобы предупредить об опасности?

Шкипер покачал головою.

— Дело нелегкое! — проговорил он. — Очень может быть, что они одержат верх над ним раньше, чем он достигнет Лондона. Начать с того, что каждому из нас грозит быть повешенным!

— Вы не Знаете Принца, — отвечал Кеннер. — Не так уж просто перехитрить его!

— Не спорю! Однако зачем ему нужен этот мальчишка?

— Это его дело! — возразил Кеннер. — Для нас важнее знать, куда мы поедем и куда повезут деньги.

— Вот то-то и есть! — сказал Берк, пожав плечами. — Когда дело кончится, сколько человек будут участвовать в дележе?

У Кеннера был готов ответ, но он остановился, услышав голоса наверху и шаги на палубе. Через минуту дверь каюты открылась и на пороге появился Арнольд Мессенджер. Хотя прошло три месяца со дня их разлуки, но он нисколько не изменился. Его лицо было так же неподвижно, как и прежде, манеры спокойны. Он был одет в костюм из синей саржи и от хорошего портного; коричневые сапоги блестели, как рефлекторы; белье было безукоризненной белизны. Друзья с радостью встретили его.

— Кеннер, — проговорил он, запирая за собою дверь, — то, что мне надо сказать вам, рассчитано по часам: я должен быть в Лондоне без десяти минут семь!

— У вас в распоряжении полчаса, — отвечал лаконично Кеннер, — Берк, спустите лодку.

— Хорошо! Теперь дайте мне чернил! — с этими словами Принц выложил на стол какие-то бумаги.

Берк пошел к шкафу, а Кеннер, не будучи в состоянии сдержать своего нетерпения, воскликнул:

— Принц, отвечайте скорее, будут ли отправлены деньги или вы отказались от этого дела?

— Деньги отправляют завтра вечером, — ответил Мессенджер, не двигая ни одним мускулом своего лица, — и судно «Адмирал» везет их из Тильбери до Флессингена!

— Ну, а вам удалось узнать сумму? — продолжал американец хриплым голосом.

— Миллион стерлингов! — невозмутимо ответил Принц и затем продолжал: — Дело оказалось сложнее, чем я предполагал три месяца тому назад в Монако. Ну, да это вы знаете из моих писем, теперь не стоит терять на это времени. Лучше скажите, нет ли на вашей яхте какого подозрительного человека?

— Это дело Берка! — отвечал Кеннер.

Шкипер, сидевший на краю скамьи, подперев рукою подбородок, при этом замечании поднял голову и спокойно ответил:

— Если бы я считал кого-нибудь из своего экипажа недостойным доверия, то просто всадил бы ему пулю в лоб, рискуя даже быть повешенным за это!

— Отлично! Теперь я не сомневаюсь. Кому из экипажа можно высказать и когда сказать?

— Полагаю, вам необходимо сообщить им все без утайки, — ответил шкипер, — за исключением стоимости груза. Это должно быть известно только нам троим!

— И шкиперу судна, — вставил Мессенджер, — он редкий человек. Имя его Кесс Робинзон — упрям, как мул. Я должен был обещать ему двадцать тысяч фунтов и около двух тысяч на каждого человека из его экипажа!