Сочинения в двух томах. Том I. Анналы. Малые произведения.

22. На третий год своего легатства Агрикола совершил поход, познакомивший нас с дотоле неизвестными племенами, ибо он разорил народы, обитавшие до Таная (название залива на морском побережье). Это настолько устрашило врагов, что они не дерзнули напасть на римское войско, хотя оно было изрядно ослаблено свирепыми бурями; осталось время и на то, чтобы построить опорные укрепления. Сведущие люди не раз отмечали, что никакой другой полководец не умел лучше Агриколы выбрать места для их возведения; и действительно, ни одно из построенных Агриколой укреплений не было взято врагами или покинуто из-за капитуляции и бегства размещенных в нем воинов; ибо, чтобы они могли выдержать длительную осаду, Агрикола оставлял им годичный запас продовольствия. Таким образом, воины спокойно и уверенно зимовали в своих укреплениях; больше того, они часто делали вылазки, хорошо понимая, что могут рассчитывать лишь на себя. Но враги против них были бессильны, и это их приводило в отчаяние, так как они привыкли вознаграждать себя в большинстве случаев зимними успехами за летние неудачи; однако на этот раз их били и зимою, и летом. Агрикола не был завистлив и никогда не посягал на чужую славу; напротив, каждый центурион и префект имел в его лице беспристрастного свидетеля своих деяний. Некоторые передавали, что, выражая кому-нибудь свое порицание, Агрикола бывал чрезмерно горяч; действительно, насколько ласков он был с добросовестными, настолько же резок с бесчестными. Впрочем, он был незлопамятен и весь свой гнев изливал сразу, ничего не утаивая, так что его молчания не нужно было бояться: он считал более порядочным высказать все, что думал, чем копить в себе ненависть.

23. Четвертое лето было отдано им обеспечению за нами столь стремительно занятых областей; и если бы доблесть нашего войска и слава римского имени позволили это, то в самой Британии война была бы завершена, поскольку мы вышли к ее границе; ибо Клота и Бодотрия, гонимые навстречу друг другу напором простирающегося за ними моря, на такую глубину вторгаются в сушу, что между ними остается лишь узкий перешеек; на нем тогда строились римские укрепления[681]

и одновременно очищался от неприятеля весь вновь захваченный нами выступ от старой границы наших владений; и враги были отброшены как бы на другой остров.

24. На пятый год походов Агрикола, переправившись на головном из своих кораблей к неизвестным дотоле народам, покорил их многочисленными удачными битвами, после чего в обращенной к Гибернии части Британии разместил войско, не столько опасаясь нападения из-за моря, сколько помышляя о будущем, ибо Гибернию, расположенную между Британией и Испанией[682] и легко доступную также со стороны Галльского моря, можно было связать ко взаимной выгоде более тесными узами с этими важнейшими частями империи. Площадь Гибернии, если сопоставить ее с Британией, меньше, но превосходит величиною острова нашего моря[683]. Почва, погода, нрав и образ жизни ее обитателей мало чем отличаются от знакомых нам по Британии; подходы к Гибернии и ее порты известны благодаря торговле и купцам. Агрикола приютил у себя одного из правивших ее народом царьков, который был изгнан на чужбину внутренним переворотом, и под предлогом дружеского участия на всякий случай держал его при себе. Я не раз слышал от самого Агриколы, что силами одного легиона с приданным ему относительно небольшим количеством вспомогательных войск можно овладеть Гибернией и закрепиться на ней; говорил он и о том, что, если бы римское оружие находилось также и там, то это было бы полезно и для Британии, ибо с ее глаз был бы удален, так сказать, соблазн независимости.