Сочинения в трех томах. Том 1

Карл де Моор, никогда не дававший промаха из своего ро-ера, мог бы одним выстрелом покончить с раненым буйволом и тем прекратить погоню Пита. Однако он этого не сделал. Кто взглянул бы на него в эту минуту, тот заметил бы на его суровом и мрачном лице какую-то скверную злорадную улыбку.

— А интересно будет узнать, куда затащит за собою буйвол этого дурака-мальчишку, — процедил он сквозь зубы, придерживая свою лошадь и смотря вслед быстро скачущему Питу.

Между тем Пит даже и не предлагал себе подобного вопроса. Он и не рассуждал в это время, думая только о своем промахе, между тем как оба его друга сразу уложили на месте намеченные ими жертвы. Такого позора он не мог перенести.

«Все наши будут издеваться надо мною, — думал он, вторично заряжая свой роер. — Прохода мне не дадут… А если и Катринка тоже засмеется, то…»

И, не докончив своей мысли, он снова пришпорил свою лошадь.

Людвиг охотно последовал бы за Питом, чтобы помочь ему. Но Андрэ Блоом вовсе не желал помогать Питу, которому он всегда завидовал. Напротив, он очень рад был бы, если бы молодой ван Дорн вернулся с охоты «с носом». Ввиду этого он крикнул Людвигу:

— Давай убьем еще пару! Второго такого случая не скоро дождемся.

— Да, это верно! — подтвердил Карл де Моор, следуя за Андрэ.

Увлеченный их примером, Людвиг забыл Пита и поскакал за ними.

Между тем буйволов уже не было возможности догнать — они ушли слишком далеко. Да это и не особенно нужно было Андрэ Блоому. Предлагая догонять буйволов, он просто поддавался голосу ревности, внушавшему ему отвлечь Людвига от Пита, который был любимцем всего каравана за его веселый характер и постоянную готовность каждому услужить, сделать приятное.

Госпожи Блоом и Ринвальд преимущественно обращались к старшему сыну бааса, когда им нужна была мужская помощь в их хозяйственных делах. Он всегда старался быть полезным, где только мог, чего вовсе нельзя было сказать об его приятелях. Девушки тоже постоянно прибегали к Питу, когда нужно было сделать что-нибудь, чего устроить сами они не могли. Это общее расположение и доверие к сыну бааса очень сердило Андрэ Блоома.

Что же касается до Карла де Моора, то угадать, что побуждало и его бросить молодого ван Дорна на произвол судьбы, не было никакой возможности.

Но Пит нисколько не беспокоился, видя себя покинутым своими спутниками. Страсть к охоте была у него врожденная, перешедшая к нему от отца, и он предавался ей душой и телом.

Он скакал сломя голову вслед за раненым буйволом. Догнав его после нескольких минут бешеного галопа, он не без удивления заметил, что животное отличается необыкновенной величиной. Вероятно, это был один из самых старых буйволов во всем стаде. Это обстоятельство еще более подзадорило молодого охотника.

Неизвестно, где именно засела пуля, но, во всяком случае, буйвол, по-видимому, не особенно страдал от нее. Он мчался во всю прыть, высоко подняв хвост и пыхтя, как паровоз. Лошадь Пита догнала его, но с трудом.

— Ну, на этот раз ты от меня не уйдешь! — воскликнул Пит.

Тщательно прицелившись, он выстрелил.

И эта пуля попала в буйвола, но животное даже не пошатнулось. Оно только рявкнуло от боли, яростно потрясло громадными рогами и прибавило шагу.

Пит едва верил своим глазам, видя, как буйвол улепетывает во все лопатки, вместо того чтобы корчиться на земле в предсмертных судорогах.

Опомнившись от удивления, молодой человек снова зарядил ружье — и погоня возобновилась с еще большим ожесточением.

Таким образом, преследуемый и преследующий незаметно проскакали расстояние в шесть-семь километров.

Пит выстрелил на скаку еще раз. Третья пуля, очевидно, поразила буйвола сильнее двух первых. Разъяренное до последней степени животное внезапно переменило тактику. Обернувшись с удивительной быстротой, оно приготовилось к нападению.

Спеша увернуться в сторону от страшных рогов рассвирепевшего буйвола, Пит заставил лошадь сделать пол-оборота, но она оступилась и упала на передние ноги; Пит перелетел через голову лошади и грохнулся на землю.

По дикому, резкому крику, раздавшемуся в эту минуту, Пит догадался, что Гильди попала ногами в берлогу «смеющейся гиены».

Эта гиена (Hyaena crocuta) часто устраивает себе подземные берлоги, если нет готового уже жилища, например в яме «львиных муравьев».

«Смеющаяся гиена» меньше обыкновенной ростом, но храбрее и гораздо опаснее; поэтому жители Южной Африки и прозвали этот вид гиены «тигро-волком».

Встревоженная лошадью, гиена выскочила из своей полуразрушенной норы и пустилась бежать по прерии, испуская свой неприятный крик, действительно напоминающий хриплый, насмешливый хохот. Она своим криком точно издевалась над несчастьем молодого охотника.

«Я уверен, что Гильди сломала себе ноги, — подумал Пит. — Бедная моя Гильди!.. А сам-то я в каком положении!.. И эта дурацкая гиена еще смеется надо мною!..»

Но, сверх ожидания, лошадь нисколько не пострадала. Однако, испуганная падением и криком гиены, она умчалась куда глаза глядят, оставив молодого человека в самом незавидном положении.