Сочинения в трех томах. Том 1

— Отец вполне прав, — проговорил вслух молодой человек. — Он часто говорил мне: «Ах, Пит, как ты еще молод!» Это значит — как ты еще глуп! Я всегда обижался на эти замечания и даже обвинял отца в несправедливости ко мне. Теперь я убеждаюсь, что он говорил правду, называя меня дураком. Ведь не будь я на самом деле дураком, разве мне пришло бы в голову искать путеводителя на небе, когда он находится прямо перед носом на земле? Разве следы, оставленные буйволом и моей лошадью, не могут указать мне пути, по которому я должен следовать? Нет, я дурак, положительно дурак!

Действительно, как раз там, где шел молодой человек, ясно виднелись на траве два следа — лошадиных подков и копыт буйвола.

Стоило только идти по этим следам в противоположном направлении, чтобы без особенных затруднений достичь лагеря.

Смех Пита вызвал другой смех — резкий и пронзительный. Это был голос гиены, благодаря которой Пит лишился своей лошади.

— А, проклятая бестия! — воскликнул он, прикладывая ружье к плечу. — Ты теперь дорого заплатишь за зло, которое мне причинила.

Гиена осторожно прокрадывалась между кустами, но Пит заметил ее и прицелился. Одним метким выстрелом он навсегда прекратил противный хохот этого отвратительного зверя.

Молодой бур с удовольствием видел, как гиена упала мертвою, но он даже и не подошел к ее трупу и, продолжая путь, думал:

«Из-за этой гадины я лишился своей прекрасной Гильди! Ну, теперь я отомстил за нее!.. Однако нужно спешить в лагерь, иначе не попадешь туда к ночи».

Но сказать это было легче, нежели сделать. Солнце начинало скрываться, следы стало трудно различать, а до лагеря, очевидно, еще не близко; едва ли удастся добраться до него раньше наступления полной темноты. Во всех окрестностях должно быть много хищных зверей: тигров, львов, гиен… Ночевать среди такого общества, под открытым небом, не могло быть приятно и вовсе не входило в расчеты Пита.

Молодой человек перевел дух и пустился бежать что было сил.

Между тем солнце закатилось, прежде чем он успел разглядеть на горизонте хоть какой-нибудь признак, по которому можно было бы судить, что лагерь недалеко.

Небо стало покрываться мраком, а Пит все бежал, не давая себе ни минуты отдыха, лишь по временам он останавливался, чтоб перевести дух и взглянуть на следы, но по мере наступления темноты различать их делалось все труднее и труднее.

На пути попался высокий муравейник. Молодой человек взобрался на него и начал смотреть по направлению к лагерю — не видать ли бивуачных костров, раскладываемых по обыкновению каждую ночь для защиты от хищных зверей. Но ни огня, ни дыма он не замечал.

Пораздумав немного, Пит решил, что благоразумнее будет остаться на месте, нежели продолжать путь в полной темноте и неизвестно куда, потому что его путеводители-следы совершенно исчезли. Но где найти мало-мальски сносное и безопасное убежище на ночь?

Решение этого вопроса заставило сильно задуматься молодого человека.

Но посмотрим, однако, что делалось в лагере.

Глава IX

НАПАДЕНИЕ ДИКИХ СОБАК

Ночь эта была очень тревожна для некоторых лиц в лагере буров. Многие не спали, у многих сердца сжимались тоскою. Госпожа ван Дорн мужественно старалась подавить слезы, не желая усиливать горя дочерей, которые были в полном отчаянии, убежденные, что с любимым братом случилось несчастье. Обе девушки наперерыв умоляли Гендрика отправиться на поиски Пита, но тот на все их просьбы твердил только одно:

— Отец приказал мне не предпринимать ничего, пока он сам не распорядится, что делать.

При этом молодой человек глубоко вздыхал и закрывал руками искаженное горем и стыдом лицо. Ему теперь было страшно стыдно, что он не отправился тогда на помощь брату.

В повозке Блоома отец выговаривал Андрэ за то, что тот покинул своего друга. Андрэ оправдывался увлечением охотою. На самом же деле он отлично помнил, что был даже доволен, когда Пит отделился от товарищей. Не то чтобы он желал зла сыну бааса, нет. Но он положительно был бы в восторге, если бы Пит возвратился с охоты пристыженным и поставленным в необходимость сознаться в какой-нибудь оплошности. Дальше этого, разумеется, его ревность не шла. Отсутствие Пита, доказывавшее, что с ним могло случиться несчастье, встревожило и самого Андрэ.

Упреки отца задели его за живое и возбудили в нем раскаяние. Он теперь охотно поспешил бы на помощь Питу и нетерпеливо ожидал решения бааса.

Чувства, тщательно скрываемые, бывают обыкновенно сильнее тех, которые вырываются наружу.

В повозке Ринвальда в этот вечер тоже только и говорили о бедном Пите. Людвиг Ринвальд искренно бранил себя за то, что не последовал за Питом ван Дорном, своим другом детства, а остался с Андрэ. В случае опасности последнего мог бы защищать Карл де Моор.

Господину и госпоже Ринвальд оставалось только утешать сына и внушать ему надежду на скорое возвращение Пита. Мейстья выражала ту же уверенность, как и ее родители, и уверяла, что Пит, отъехав довольно далеко от лагеря, просто замешкался в пути и возвратится здоровым и невредимым. Одна Катринка молча сидела в стороне от всех.