Сочинения в трех томах. Том 1

— Боюсь, что они опоздают, — сказал она, вернувшись. — Красный столб только что вбит, и танец войны продлится целый час. Совершенно ненужный обряд, простое суеверие! Сам вождь не придает ему никакого значения, но его воины без этого не пойдут в бой… Слушайте! Они начали петь.

Я услышал тихое, протяжное пение. Постепенно оно становилось все громче и громче. Время от времени хор умолкал, и тогда доносился только одинокий голос, вероятно, повествовавший о каком-нибудь подвиге, чтобы вдохновить воинов на новые героические деяния. Затем следовал взрыв громких, яростных криков.

— Это боевая песнь, под которую они пляшут, — пояснила охотница. — Вы можете отдыхать, пока она не кончится. Но потом уже не мешкайте — воины сядут на коней, как только завершат обряд.

Девушка села на одну из бизоньих шкур, устилавших пол шатра, и задумалась. Взглянув на нее, я вновь уловил сходство с той, о ком так много думал.

С каждой минутой охотница все больше возбуждала мое любопытство. Я чувствовал непреодолимое желание услышать историю ее злоключений.

— Вы обещали мне рассказать о себе, — напомнил я.

— И выполню свое обещание при условии, о котором уже говорила вам.

— Что же это за условие? Если оно выполнимо, я готов принять его.

— Выполнимо, хотя затруднит вас гораздо больше, чем вы ожидаете. Вы сказали, что намерены вернуться в Штаты. Не возьмете ли вы меня с собой?

— Охотно, — удивленно ответил я. — Но… боюсь, что сейчас это невозможно.

— Потому что ваше путешествие еще не кончено? Или вы имеете в виду что-нибудь другое?

— Увы! Я не знаю, когда и где оно может кончиться!

— Странно! Но ведь в конце концов вы собираетесь вернуться в Штаты? Позвольте мне сопровождать вас.

Ее просьба на несколько мгновений лишила меня дара речи.

— О, не отказывайте мне! — продолжала она умоляющим голосом. — Я буду заботиться о вас, охотиться для вас, делать все, что угодно, но оставаться здесь я больше не могу… Несмотря на всю их доброту — а они действительно по-своему добры ко мне, — у меня нет больше сил жить здесь. Я так стремлюсь вернуться в цивилизованное общество… Вы не можете себе представить, как мне хочется видеть…

Она замялась.

— Кого? — спросил я.

— Сестру, милую сестру, которая нежно любит меня. Мне же она дороже жизни. Ах, только расставшись с ней, я поняла, как она мне дорога.

— А когда вы расстались с сестрой?

— Шесть месяцев назад я покинула ее и уехала, обманутая негодяем. Мне они кажутся шестью годами. Я не могу больше выносить эту дикую жизнь. Юты уважают меня, они гостеприимны и делают для меня все, что в их силах, но я несчастна. Скажите, что вы поможете мне вырваться отсюда!

— Яс удовольствием исполню ваше желание. Но индейцы… они… то есть он согласится ли отпустить вас?

— Кто — он?

— Уа-ка-ра.

— О да! Он сказал мне, что я могу ехать, как только представится случай! Благородный вождь! Он честно сдержал свое слово, данное тому, кого уже больше нет.

— Кому же это?

— Тому, кто спас мне жизнь… Смотрите! Вождь идет сюда. Боевая песня окончена. Я расскажу вам все потом. Надо спешить, иначе воины отправятся в поход без нас.

— Неужели вы собираетесь их сопровождать?

— Женщины последуют за отрядом, чтобы заботиться о раненых. Я поеду с ними.

Послышался голос вождя, Уа-ка-ра звал меня присоединиться к нему и его воинам. Это прервало наш разговор, который, ничего, в сущности, не объяснив, только еще больше заинтриговал меня. Но не время было предаваться бесплодному любопытству. Я снова вспомнил об отчаянном положении моих товарищей и о своем долге. Торопливо покинув охотницу с надеждой вскоре вновь увидеть ее, я вскочил на своего коня и присоединился к воинам. Они вихрем понеслись вперед.

Глава LXXV

ОКРУЖЕНИЕ ВРАГА

Мы мчались во весь опор. Несмотря на явное превосходство моего коня, я едва поспевал за своими новыми союзниками. Их лошади, привыкшие к почти непроходимым дорогам, стрелой летели сквозь спутанные кустарники и карабкались по острым, скользким скалам с уверенностью горных баранов.

Не останавливаясь, мы неслись галопом вниз по ущелью, там, где я один едва ли рискнул бы проехать и шагом. Вскоре показалось то место, где я встретился с охотницей. Ее пес все еще охранял убитое животное. Он лежал около барана и только зарычал, когда наш отряд вихрем пронесся мимо него. Никто не остановился, чтобы отнять у него добычу. Вступив на тропу войны, индейцы обычно не занимаются охотой. Считается, что голод порождает доблесть, увеличивая находчивость и отвагу.

Бешеная скачка показывала, что индейцам не терпится встретиться с врагом.

Но их гнало не стремление помочь мне и моим товарищам. Давняя наследственная вражда, более старая, чем сами воины, существовала между племенами юта и арапахо. При Уа-ка-ра и Кровавой Руке она достигла своего апогея.

Тем не менее юты не собирались бросаться в бой очертя голову. Их вождь был искусным военачальником и я заметил, что он действует по заранее намеченному плану. Вскоре я понял, в чем этот план заключается: Уа-ка-ра собирался окружить врага.