Сочинения в трех томах. Том 1

Я помолчал, прежде чем ответить. Подозревала ли она о двусмысленности моих слов, сказать не могу. Во всяком случае, она ничем себя не выдала.

— Во время моего пребывания у ютов, — сказала она, — мне приходилось видеть самые разнообразные ранения и наблюдать, как их лечат, поэтому, вероятно, и для вашего друга можно будет что-нибудь сделать. Но вы говорите, что только я одна могу их излечить?

— Вы, и только вы.

— Как же это так? Я не понимаю.

— Раны, о которых я говорю, не телесные.

— А какие же?

— Сердечные.

— Ах, сэр, вы говорите загадками. Если вашему товарищу попала в сердце пуля или стрела…

— Стрела, — прервал я ее.

— Тогда он умрет. Никто не сможет спасти его.

— Кроме вас. Вы одна можете извлечь стрелу и вернуть ему жизнь.

Озадаченная моими загадочными словами, она некоторое время молчала, с удивлением устремив на меня свои большие глаза.

Если бы эти прекрасные очи были голубыми, а не карими, мне показалось бы, что на меня смотрит Лилиен! Во всем, кроме цвета, они походили на те, что навсегда запечатлелись в моем сердце. Очарованный этим сходством, я смотрел в них так пристально и так долго, что она могла ошибиться в значении моего взгляда. По-видимому, так оно и было, потому что девушка опустила глаза и яркий румянец залил ее щеки.

— Простите мою нескромность, — сказал я, — меня поразило сходство.

— Сходство?

— Да. Я вспомнил самый сладостный час моей жизни.

— Я кого-то напоминаю вам?

— О да!

— Кого-то, кто вам был очень дорог?

— Не только был, но дорог до сих пор.

— А на кого же мне выпало счастье быть похожей?

— На ту, что дорога и вам, — на вашу сестру.

— На мою сестру?

— Да, на Лилиен.

Глава LXXXIII

ВОСПОМИНАНИЯ

Поводья выскользнули из се рук, и ружье упало на шею лошади. Она смотрела на меня, онемев от изумления. Наконец почти машинально она повторила шепотом:

— На мою сестру Лилиен?

— Да, Мэриен Холт, на вашу сестру.

— Откуда вам известно мое имя?.. Вы знаете и мою сестру?

— Знаю и люблю ее. Она безраздельно царит в моем сердце.

— А она… отвечает вам взаимностью?

— Надеюсь, что да, но — увы! — у меня нет полной уверенности в этом.

— Как странно! Скажите мне, кто вы? Я не сомневаюсь, что вы говорите правду. Вы знакомы с сестрой и знаете мое имя. Да, я Мэриен Холт. А вы… вы тоже из Теннесси?

— Я приехал прямо оттуда.

— С Обайона? Может быть, с…

— С вырубки вашего отца, с Илистой речки, Мэриен.

— Ах, как все это неожиданно!.. Какое счастье, что мы встретились с вами! Так, значит, вы видели сестру?

— Да.

— И разговаривали с ней! Давно?

— Меньше месяца назад.

— Так недавно! Как она выглядит? Здорова ли?

— Как выглядит? Красива, как вы, Мэриен. И, когда я ее видел в последний раз, она была совершенно здорова.

— Дорогая моя Лилиен!.. О! Какая радость узнать хоть что-нибудь о ней! Да, я знаю, что она очень красива! Говорили, что я тоже была хороша, но думаю, что в этой дикой пустыне моя красота давно поблекла. А Лилиен… Расскажите мне о сестре! Как я хочу снова с ней увидеться! Прошло лишь шесть месяцев с тех пор, как мы расстались, а кажется, что пролетело уже шесть лет. Моя прелестная маленькая Лилиен! Но может быть, уже не маленькая, сэр? Наверное, она уже выросла и стала такой же взрослой, как я?

— Да.

— А обо мне она рассказывала вам? Скажите мне, что она говорила о своей сестре?

В ее голосе слышалось беспокойство. Я поспешил рассеять его, рассказав, с какой нежностью писала мне о ней Лилиен.

— Добрая, милая Лил! Она любит меня так же, как и я ее! В течение многих лет мы никогда не разлучались. И всегда были одни… если не считать отца. Да, а как он? Здоров?

В ее странно изменившемся голосе вдруг почувствовалась сухость, причина которой была мне известна.

— Да, — ответил я, — ваш отец был совершенно здоров, когда мы виделись с ним в последний раз.

На короткое время наступило неловкое молчание, прерванное моим вопросом:

— Разве больше нет никого, о ком вы хотели бы спросить?

Я внимательно посмотрел ей в глаза. Она вспыхнула и тотчас же побледнела. У нее вырвался невольный вздох. Я не нуждался в дальнейших доказательствах правильности моих догадок. В ее душе несомненно жило воспоминание, более волнующее, чем мысли о сестре и отце. В сердце Мэриен Холт глубоко запечатлелся образ красавца охотника Френка Уингроува, образ, который ничто не могло изгладить.

— Почему вы задаете такой вопрос? — спросила она наконец с притворным спокойствием. — Вам что-нибудь известно о моей жизни? Впрочем, вы, кажется, знаете все. Кто-нибудь говорил с вами обо мне?

— Да, и часто. Тот, кто думает только о вас.

— Кто же, позвольте узнать, проявляет столь непонятный интерес к бедной, всеми покинутой девушке?

— Спросите свое собственное сердце, Мэриен. Или вы хотите, чтобы я назвал этого человека по имени?

— Назовите.

— Френк Уингроув.

Мэриен не проявила удивления. Она, конечно, ждала этого имени, потому что какое же другое мог я упомянуть? Да, она не проявила удивления, но лицо ее заметно изменилось. Щеки побледнели, брови нахмурились, и губы сжались.

— Френк Уингроув, — повторил я, видя, что она молчит.