Сочинения в трех томах. Том 1

Снаряды сыпались теперь настоящим градом, неся с собою смерть и разрушение. Со всех сторон доносились крики, треск, шум, плач и стоны. Над всем этим хаосом стоял, однако, грохот пушек. Мы ясно различали топот бегущих, их отчаянные вопли…

— Sacre! — вскричал Рауль. — Если бы они подарили нам еще несколько дней жизни, эти двери нам открыли бы наши товарищи! Sacr-r-re!

В этот момент снаряд с визгом пробил крышу и потолок над нами. Сверху обрушилась масса раздробленных кирпичей и штукатурки… Последовал страшный взрыв, пол ходуном заходил под нами, тысячи осколков брызнули во все стороны. Облако пыли, песку и дыма с запахом серы окутало все сверху донизу. Я задыхался, хотел крикнуть и не мог.

— Рауль, Рауль! — прохрипел я наконец.

Голос товарища донесся до меня точно откуда-то издалека, а между тем я чувствовал прикосновение его руки. Он тоже задыхался и хрипел.

— Peste! Вы ранены, капитан?

— Нет… а ты?

— Ни одной царапины! Счастье на нашей стороне… Наверное, всю эту конуру перевернуло вверх дном.

— А лучше бы нас убило. По крайней мере мы избавились бы от виселицы…

— Ну, может быть, дело обойдется и без нее. Где вошел снаряд, там можно выйти человеку. Он, кажется, ухнул сквозь крышу?

— Да, должно быть.

Взявшись за руки, мы ощупью двинулись на середину камеры.

— Sacre! — бормотал Рауль. — Я ничего не вижу на шаг перед собой…

Со мной было то же самое. Мы стали ждать, когда уляжется пыль. Сверху забрезжил свет, и наконец мы увидели отверстие в крыше, достаточное для того, чтобы человек мог проникнуть через него. Но от пола до потолка было метров пять, а у нас ни клочка веревки, ни куска дерева.

— Как же мы туда взберемся? — воскликнул я, — Ведь мы не кошки.

Рауль поднял меня обеими руками и предложил встать на его плечи. Кое-как я вскарабкался на него и забалансировал у него на плечах, точно канатный плясун. Однако, как я ни тянулся, я не мог достать до потолка. Вдруг блестящая мысль пришла мне в голову.

— Спусти меня, — проговорил я, — я придумал. Лишь бы только нам не помешали.

— Об этом не беспокойтесь, — утешал меня Рауль. — Им теперь не до нас.

Я заметил выдававшееся в середине бреши бревно. Оно держалось как будто крепко, и я надеялся закинуть на него надежную петлю и подняться наверх.

Я сделал петлю из цепи, а Рауль разорвал на полоски свои кожаные панталоны и свил толстую веревку, которую мы прикрепили к цепи. Затем я снова взобрался к моему товарищу на плечо и попытался закинуть цепь. Я промахнулся, потерял равновесие и принужден был соскочить на пол. Вторичная моя попытка имела тот же результат.

— Sacre! — зарычал Рауль сквозь стиснутые зубы; цепь со всего размаха ударила его по голове.

— Попробуем еще раз: ведь от этого зависит наше спасение, — говорил я.

— По народной поговорке, третья попытка всегда бывает удачной.

Так оно и вышло: петля обвилась вокруг бревна; мы потянули за привязанный ремень и плотно затянули ее. Убедившись, что ремень может держать человека, я поднялся на руках до бреши и ухватился за бревно.

Уже темнело. Я дополз до края плоской крыши и заглянул вниз. Улицы были пусты. Только на бастионах возились вокруг пушек люди, выстрелы освещали спускавшийся мрак…

Я пополз назад, чтобы помочь Раулю, но он уже без меня выбрался на крышу и теперь вытягивал на всякий случай наш ремень.

Мы осторожно пробирались, перепрыгивая с одной крыши на другую, отыскивая место, удобное для спуска. Наконец мы доползли до какого-то узкого переулка, где и спустились на землю. Ужасные сцены развернулись перед нашими глазами, когда мы вышли на большую улицу. Люди бегали взад и вперед, бомбы разрывались, плач женщин смешивался со стонами раненых и грохотом бомбардировки. Мы были в нескольких шагах от старинной церкви, когда граната пробила ее купол и, разорвавшись, засыпала обломками наш путь. Но мы перебрались через них и шли все дальше. Не было нужды скрываться, держаться в тени: никто не обращал на нас внимания.

— Мы недалеко от дома, где живет мальчик. Не зайти ли? — сказал Рауль.

— Непременно, — ответил я. Мне стало стыдно, что я чуть было не забыл о главной цели нашего предприятия.

Мой спутник указал на большое здание с красивым подъездом.

— Вот этот дом, капитан…

— Отлично!.. Ты дожидайся тут… стань где-нибудь в тени, я войду один.

Я подошел к подъезду и решительно постучался.

— Quien? (Кто?) — раздался голос.

— Yo! (Я!) — ответил я.

Дверь открылась медленно и нерешительно.

— Дома ли сеньорите Нарсиссо? — спросил я привратника. Ответ был утвердительным.

— Скажите ему, что друг желает его видеть.

Привратник не без колебания пошел исполнять мое поручение. Через минуту выбежал юноша, которого я видел в зале военного суда во время нашего допроса. Увидав меня, он задрожал от испуга.

— Шшш! — произнес я, приложив палец к губам. — Через десять минут будьте у церкви Магдалины…

— Но каким образом, сеньор, вы вышли из тюрьмы? — воскликнул он, не обращая внимания на мои слова. — Меня вызывали из-за вас к губернатору…

— Это не важно, — прервал я его. — Делайте то, что я вам говорю… Помните, что ваши родители и сестры ждут вас с нетерпением.