Сочинения в трех томах. Том 1

— Это долгая история, мой друг! Много лет назад я занимал должность младшего судьи в гуандунском провинциальном суде. А председательствовал тогда тот самый презренный Фан, которого обезглавили здесь, в столице, за растрату государственных средств. Я видел, как кантонский купец, дав большую взятку, избежал справедливого наказания за зловещее преступление. Впоследствии он совершил и другие злодеяния, включая убийство девяти человек. Пуянский судья знал, что это дело надо решать поскорее, потому что хорошо представлял себе влияние, которым пользуются богатые кантонские купцы в правительственных кругах. А посему он не пытался выдвинуть против преступника главное обвинение, а заставил злодея сознаться во второстепенном преступлении, которое может быть истолковано как государственное. Нам показалось очень знаменательным, что человек, в течение двадцати лет обманывавший закон, попался на судебную тонкость; и мы единогласно решили поддержать приговор уездного судьи.

— Да, — откликнулся цензор. — Теперь я понимаю. Первым же делом завтра утром подпишу отчет.

Главный церемониймейстер с интересом следил за разговором. Наконец он добавил:

— Я не специалист по судебным делам, но понял, что этот судья Ди разрешил два дела государственной важности. Одно положило конец всевластию буддийской клики, другое ужесточило позицию правительства в отношении кичливых кантонских купцов. Не продвинуть ли его по службе, чтобы его таланты раскрылись на более высоком уровне?

Министр медленно покачал головой.

— Этому судье, — сказал он, — наверное, не больше сорока, впереди у него долгая служба. Он не раз еще сможет доказать свою способность и усердие. Если продвижение по службе приходит слишком поздно, оно вызывает досаду, а если слишком рано, то рождает непомерные амбиции. В интересах государственной службы обеих крайностей следует избегать.

— Полностью согласен, — добавил императорский судья. — Но с другой стороны, этот наместник может быть пожалован каким-нибудь знаком отличия со стороны официальных властей, скажем, для поощрения. Может, главный церемониймейстер подскажет нам, в какой форме это сделать?

Глава Ведомства церемоний отвечал:

— Поскольку Его Императорское Величество лично снизошел до внимания к делу с буддийским храмом, я почту за честь направить завтра прошение Трону о даровании наместнику Пуяна Ди императорской таблички. Надпись, конечно, будет сделана не Августейшей рукой, это будет копия соответствующей фразы, выгравированная на резной дощечке.

— Вот как раз то, — восхищенно воскликнул министр, — что нам нужно! Как тонки ваши суждения в подобных делах!

Главный церемониймейстер позволил себе не скрыть улыбки.

— Обряды и ритуалы, — заметил он, — удерживают в равновесии нашу сложную государственную машину. В течение многих лет я уравновешивал хвалу и хулу, признание и порицание с тем же тщанием, с каким ювелир взвешивает золото. Малейшее отклонение — и чаши весов разошлись бы!

На этом все встали и вышли из-за стола.

Первый министр провел гостей по широкой лестнице к лотосовому пруду.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Двух преступников казнят

за городскими воротами.

Судья Ди склоняет колени

перед императорской табличкой

Две недели провели помощники судьи в тоске и неуверенности, пока наконец из столицы не поступил окончательный вердикт по трем делам.

С того памятного заседания, когда был осужден Линь Фань, судья пребывал в мрачном настроении, молча раздумывая над чем-то, о чем его помощники могли только догадываться. Вместо того чтобы неспешно обсудить с ними дело, как он обычно и поступал, получив признание преступника, судья Ди лишь поблагодарил их за верную службу и сразу же с головой ушел в административные дела.

Особый курьер из столицы прибыл после полудня. Дао Гань, проверявший счета суда присутствия, расписался в уведомлении о получении объемистого конверта и понес его в кабинет судьи.

Там в ожидании судьи Ди сидел советник Хун с какими-то документами на подпись, а также Ма Жун с Цзяо Таем.

Дао Гань показал им конверт с большой печатью императорского суда, потом бросил его на стол, добавив радостно:

— Это окончательное решение по трем нашим делам! Теперь, друзья, судья воспрянет духом!

— Не думаю, — сказал советник, — что нашего судью волнует, утвердят ли высшие инстанции его приговоры по этим делам. Он со мной и словом не обмолвился о том, что гнетет его, но я думаю, здесь что-то личное, он что-то пытается решить для себя.

— Ну, — вставил Ма Жун, — уж я-то знаю одного человека, который сразу воспрянет духом, как только судья огласит окончательный приговор. Это старушка Лян! Конечно, финансовое ведомство отхватит немалую долю владений Линь Фаня, но и то, что отпишут госпоже Лян, сделает ее богатейшей женщиной в округе!