Сочинения в трех томах. Том 2

Приказав пяти-шести рейнджерам дожидаться возвращения Холлингсворта и нагнать нас в пути, я с Уитлеем во главе огромного бычьего гурта двинулся к лагерям.

Глава X

РАФАЭЛЬ ИХУРРА

Жара и пыль, поднимаемая тысячами быков, отнюдь не восстанавливали душевного равновесия. Я был недоволен старшим лейтенантом и его раздражающе-загадочным поведением.

Уитлей тоже терялся в догадках. Здесь, несомненно, кроются старые счеты. Таково было наше общее мнение.

Холлингсворт — человек незаурядный. В характере много чудачеств, а зато Уитлей, простой и добродушный парень, — в честь нашего похода он вырядился в фантастический «мексиканский» костюм — достиг, подражая местному населению, великого искусства в верховой езде, а в метании лассо мог соперничать с классическим пастухом. В жилах Уитлея текла техасская кровь. Его никак нельзя было назвать новичком в нашем деле. Несмотря на свою молодость, он был, что называется, настоящим техасским рейнджером.

Холлингсворт — уроженец штата Теннесси — только недавно переселился в Техас, но уже не впервые пересекал рубеж Рио-Гранде.

Участник злополучной мьерской экспедиции, он уцелел, но вместе с другими пленными был закован в цепи и отправлен в Мехико, где его заставляли работать на городской канализации, стоя по пояс в зловонной клоаке. Этим объяснялась его озлобленность: он почти никогда не улыбался, говорил мало и неохотно, и то большей частью на служебные темы. Но время от времени, когда ему казалось, что его никто не слышит, он бормотал какие-то невнятные угрозы, причем судорога сводила его челюсти, а кулаки яростно сжимались как бы в присутствии смертельного врага.

Сколько раз я наблюдал за этими странными приступами, не понимая их причины.

Гардинга Холлингсворта — назовем его полным именем — не легко было вызвать на откровенность, да никто и не пытался этого делать.

Мы с Уитлеем обсудили в пути странную выходку Холлингсворта и пришли к заключению, что корни ее восходят к старой вражде, так или иначе связанной с мьерской экспедицией.

В разговоре я, между прочим, произнес имя мексиканца. Лейтенант, весь день по горло занятый возней с быками, не видел Ихурры и вообще оставался в стороне от событий.

— Ихурра? — вздрогнул Уитлей и, придерживая коня, вопросительно на меня взглянул.

— Да, Ихурра.

— Рафаэль Ихурра?

— Да, Рафаэль, если не ошибаюсь.

— Широкоплечий, коричнево-смуглый, с усами и бакенбардами? Недурен собой?

— Он самый: все приметы сходятся.

— Рафаэль Ихурра из Сан-Антонио? Многие техасцы не прочь его скальпировать. Ну, конечно, тот самый! Двух людей с таким именем быть не может!

— Что же вы о нем знаете?

— Что я знаю о нем? Это величайший негодяй во всем Техасе и в целой Мексике. А ввиду обилия у него конкурентов в этих двух странах такая характеристика звучит сильно. Да, Рафаэль Ихурра… Кстати, Холлингсворт имеет все основания его помнить.

— В чем же дело? Расскажите подробнее…

Техасец помолчал и, собравшись с мыслями, сообщил мне историю Рафаэля Ихурры.

— Рафаэль Ихурра, уроженец Мексики, обжился в Техасе. В прошлом ему принадлежали гасиенда в окрестностях Сан-Антонио и другие крупные поместья, самым плачевным образом проигранные и промотанные, так что со ступеньки на ступеньку Рафаэль Ихурра скатился до незавидной профессии игрока. Вплоть до мьерской кампании он выдавал себя за техасского гражданина и всячески подчеркивал свою преданность молодой республике. Когда затевался авантюристами мьерский поход, Рафаэль использовал остатки своих связей, чтобы проскочить в офицеры. Никто не сомневался в его лояльности. Он был одним из тех, кто на бивуаке в Ларедо поддерживал план злополучного похода на Мьер, причем к советам его прислушивались все с особым вниманием, так как в качестве уроженца театра военных действий он считался знатоком местности.

Только впоследствии выяснилось, что, навязывая экспедиционному корпусу свои великодушные советы, Ихурра имел в виду интересы неприятеля, с которым поддерживал тайный контакт. В ночь перед битвой Ихурра исчез. Небольшой корпус после отчаянного сопротивления был взят в плен. Говорят, что число неприятельских солдат, перебитых техасцами, превосходило их собственную численность. Пленных под сильным конвоем отправили в Мехико. Каково же было удивление пленных техасцев, когда на втором или третьем этапе объявился Ихурра в форме мексиканского офицера и примкнул к конвоирам. Если б руки у пленных не были скованы, они б разорвали на части предателя… Только случайно, — продолжал Уитлей, — я не ввязался в этот нелепый поход: если б не болезнь, я разделил бы судьбу товарищей. Но Холлингсворту, — вздохнул техасец, удрученный воспоминанием о мьерской кампании, — Ихурра памятнее, чем другим.

Я обратился в слух.