Сочинения в трех томах. Том 2

Схватка продолжалась минут десять. Все вместе производило впечатление батальной феерии. Сцену заливал лунный свет. Мгновениями полной темноты отмечались антракты. Для полной иллюзии не хватало только стрельбы, но события развернулись так стремительно, что гверильясы после первого залпа уже не пытались отстреливаться.

Устрашенные боевым индейским кличем, они побросали оружие, и там, где ряды их дрогнули под вражеским натиском, земля была усеяна ружьями и копьями.

Внушительный штуцер Эль-Зорро валялся в общей груде.

Несмотря на молниеносность схватки, стороны понесли большие потери: было убито пять гверильясов и десять индейцев.

Выступая в поход, индейцы, по обычаю, размалевывали себе лица и грудь красным соком растения уруку, и трупы их казались залитыми кровью.

Что же касается убитых мексиканцев, то тела их найдены были невдалеке от мезы, куда горсточка разбитых гверильясов успела доскакать, спасаясь от преследования краснокожих.

Индейцев мои товарищи убили на равнине, открыв по ним револьверный огонь. Дело было горячее: команчи держались стойко.

Огнестрельная новинка — револьвер — была им, очевидно, знакома по столкновению с трапперами или путешественниками. Но впервые команчи встретили целый отряд, вооруженный этим убийственным оружием. В экспедиционном корпусе американской армии только рейнджеры были снабжены усовершенствованным пистолетом Кольта.

Рейнджеры также не вышли благополучно из этой схватки. Двое были заколоты длинными копьями противника, а десять или двенадцать — ранены стрелами команчей.

Мы с Билли, стоя на вершине, нетерпеливо поджидали Квакенбосса, взбиравшегося с рейнджерами на крутой откос. Солдаты, крича наперебой, сообщали нам новости, но и без них мы были в курсе дел.

Судя по боевому кличу, индейцы принадлежали к племени команчей.

Их появление в этой местности было случайным. Команчи, вступая на «тропу войны», имели в виду не мексиканцев и не гверильясов. Целью их похода было ограбление богатого мексиканского городка, расположенного на другом берегу Рио-Гранде, в двадцати милях от селения, где мы стояли.

Индейский лазутчик обнаружил кавалерийский разъезд у подошвы мезы. Он узнал гверильясов. Лошади, сбруя и мундиры мексиканцев всегда составляют приманку для команчей. Им нравятся их седла, затканные серебром. Соблазненные этими сокровищами, краснокожие обрушились на гверильясов.

В этом духе дал нам разъяснения один из воинов команчей, тяжело раненный и оставшийся на поле битвы. То был, кстати сказать, мексиканец, захваченный некогда в плен команчами, но от долгой жизни в индейской среде усвоивший все их обычаи. Даже наружностью он мало отличался от природных команчей.

Мексиканскому городку повезло: разбитые нами индейцы приуныли и отказались от первоначального замысла. В смущении и растерянности они отступили в горы.

Остальное для нас с Гарреем было ясно.

Рубби, целый и невредимый, добрался до селения и донес обо всем лейтенантам. Минут через десять полсотни рейнджеров во главе с Холлингсвортом уже скакало по направлению к мезе. Рубби отправился с ними в качестве проводника.

Придерживаясь индейской тактики, рейнджеры передвигались только в минуты полной темноты. Так как поселок находился по другую сторону мезы, они весь путь проделали под прикрытием холма. Воспользовавшись этим преимуществом, они надеялись застать гверильясов врасплох.

Рейнджеры были уже на расстоянии выстрела, когда до них донесся боевой клич индейцев, а гверильясы, теснимые команчами, в беспорядке поспешно отступали к мезе.

Не зная точно, с кем они имеют дело — с индейцами или мексиканцами, рейнджеры все же открыли огонь, так как и те и другие были врагами. Но мексиканцы уклонились в сторону, и наша часть столкнулась с воинами прерий.

Неожиданная встреча краснокожих с янки оказалась счастливой для гверильясов. Оба отряда, преследовавшие их, в замешательстве остановились, и между ними завязалась схватка. Тем временем мексиканцы благополучно скрылись.

Любопытно, какой оборот приняли бы события, если б на поле битвы не появились рейнджеры.

Нам с Билли непосредственная опасность не угрожала, так как мы были спрятаны, но по дороге в селение гверильясы заметили бы наших скакунов и угнали бы их.

Все тяжелое оставалось позади, и вскоре, позабыв об опасности, мы весело возвращались во главе отряда в поселок.

Уитлей ехал рядом со мной, а Холлингсворт с несколькими рейнджерами остался, чтобы похоронить товарищей.

Я в последний раз обернулся на поле битвы.

Холлингсворт бродил между убитыми гверильясами. Он переворачивал трупы на спину и склонялся над ними, когда луна озаряла их бледные лица. Повадки его были дики, но он был так серьезен и озабочен, словно искал среди убитых друга, павшего в сражении. Можно было принять его также за мародера.

Но Холлингсворт искал не друга, а врага.

Рассмотрев пятерых гверильясов, он отошел в сторону, и по равнодушию его мы поняли, что в числе убитых врага не оказалось.

— Не случилось ли чего нового за мое отсутствие? — спросил я Уитлея.