Сочинения в трех томах. Том 2

— Для этого даже не нужно дожидаться Я-Бона. Женщина показала ему ящик, в котором лежала карточка с адресом. Чтобы предупредить меня, Я-Бон приколол карточку к занавеске, а чтобы показать, что это сделал именно он, приколол ее золотой булавкой, которой я сам прикрепил к его груди крест в Марокко.

— Адрес! Адрес! — нетерпеливо закричал Патриций.

— Амедей Вашеро, 18, улица Гимар. Это совсем недалеко отсюда.

Они тотчас отправились туда, предоставив полиции разбираться, кто убил женщину.

— Вот и Симон начинает делать промахи, — заметил дон Луис, выходя на набережную.

Автомобиль доставил их на улицу Гимар. Дом под номером восемнадцать оказался особняком старинной постройки.

У ворот дон Луис позвонил. Было два часа ночи, и им довольно долго не открывали. Наконец из своей каморки вышел швейцар.

— Кто там? — сонным голосом спросил он.

— Нам нужно видеть господина Амедея Вашеро.

— Это я.

— Вы?

— Да, это я, но по какому праву?..

— По приказанию префекта, — сказал дон Луис, показывая какой-то значок.

Они вошли в швейцарскую.

Амедей Вашеро оказался невысоким стариком с простым крестьянским лицом.

— Отвечайте прямо, без уверток, — резко приказал дон Луис. — Мы ищем Симона Диодокиса.

Швейцар всполошился.

— Вы хотите ему причинить вред? Если да, то нечего меня и спрашивать. Лучше пусть меня убьют, если я сделаю что-нибудь дурное этому господину.

— Дурное? Да полно! Наоборот, мы ищем его для того, чтобы оказать услугу и избавить от грозящей опасности.

— Ему грозит опасность? — вскричал Вашеро. — Меня это ничуть не удивляет. Никогда я еще не видел его таким взволнованным.

— Он, значит, приходил?

— Да, вскоре после полуночи.

— Он здесь?

— Нет, он опять ушел.

Патриций в отчаянии развел руками.

— Может быть, он оставил кого-нибудь? — спросил он.

— Нет, он кого-то хотел привезти.

— Даму?

Вашеро колебался.

— Мы знаем, — сказал дон Луис, — что Симон Диодокис хотел привезти к вам даму, к которой он питает величайшее уважение.

— Вы можете мне назвать имя этой дамы? — спросил Вашеро, все еще колеблясь.

— Ее зовут госпожа Эссарец, она вдова банкира, у которого Симон занимал должность домашнего секретаря. Госпожу Эссарец преследуют враги, и он защищает ее, а мы хотим принести пользу им обоим. Вот для чего мы сюда явились.

— Ну хорошо… Я скажу все, что знаю, — сказал Вашеро, успокоенный словами дона Луиса. — Я знаю Симона Диодокиса очень давно. Он мне оказал услугу, когда я был мастеровым, одолжив денег. Потом он устроил меня сюда и часто приходил в швейцарскую поболтать о том, о сем…

— Он говорил что-нибудь об Эссареце или Патриции Бельвале? — небрежным тоном осведомился дон Луис.

Вашеро на миг задумался.

— Мы разговаривали с ним о многом. Это прекрасный человек и делает много добра. Он часто посылал меня к бедным в нашем квартале. А в эту минуту он рискует жизнью, чтобы спасти госпожу Эссарец!

— Еще только одно: вы видели его после смерти Эссареца?

— Сегодня в первый раз. Он пришел вскоре после полуночи, запыхавшийся, говорил очень тихо, как будто прислушиваясь к шуму на улице. «Меня выследили», — прошептал он. «Выследили… А я поклялся…» «Но кто же?» — спросил я. «Ты не знаешь… У него только одна рука, но и ее вполне достаточно, чтобы… Он сожмет горло, точно клещами…» Он помолчал и заговорил опять, но тихо, так тихо, что я едва мог расслышать. «Ты пойдешь со мной, нам нужно взять одну даму, госпожу Эссарец. Ее собираются убить… Я ее хорошо спрятал, но она в обмороке, и ее нужно будет нести. Но нет! Лучше я пойду один… Как-нибудь устроюсь. Мне нужно знать, свободна ли та комната». Нужно вам сказать, — продолжал Вашеро, — что у него здесь было маленькое помещение, в котором он мог бы при надобности скрыться. Он это иногда и делал.

— Ну и что потом? — спросил Бельваль.

— Потом он ушел.

— Разве он не вернулся?

— В том-то и дело, что нет, и это меня беспокоит. Может быть, тот страшный человек напал на него или с дамой случилось несчастье, которого он опасался?

— С дамой случилось несчастье? Что вы говорите?

— Он мне сказал: «Нужно торопиться, чтобы спасти ее. Я был вынужден оставить ее там, но, конечно, ненадолго, иначе она задохнется… Недостаточный приток воздуха…»

Патриций бросился на старика. Он долго сдерживался, но мысль, что Коралия где-то близко и призывает его, умоляя спасти, окончательно лишила его способности здраво рассуждать.

— Вы скажете, наконец, нам, где она? — вскричал Бельваль. — С нами шутки плохи… Сейчас же говорите, где она… Вы слышите?

Дон Луис рассмеялся.

— Великолепно, капитан! Общение со мной, как видно, приносит плоды… Теперь мы, конечно, много добьемся от этого добряка.

— Говорить-то он ведь может. Язык же я ему не вырвал…

— Это все равно, — твердо возразил Вашеро. — Вы меня обманули! Вы враги господина Симона, и теперь я больше не произнесу ни слова.

— Ты не будешь говорить?

И Патриций выхватив пистолет, приставил дуло к виску Вашеро.

— Считаю до трех, и если ты не заговоришь, то увидишь, из какого теста сделан капитан Бельваль!

Вашеро вздрогнул.

— Капитан Бельваль? Вы сказали, капитан Бельваль?

— Да, да! Мое имя тебя немного освежило кажется?