Сочинения в трех томах. Том 3

В это время они уже кончили завтракать и все трое стояли у входа в корраль. Ваш, держа в зубах коротенькую трубочку, торопливо наматывал кольцами на правую руку сделанное из тонких сыромятных ремней лассо. Лебар стоял в нескольких шагах от него. Траппер обернулся к своему юному товарищу и, насмешливо улыбаясь, с минуту смотрел на него. Эдуард невольно покраснел и опустил глаза.

— Значит, дело кончено? Вы-таки попались? — спросил Ваш, испуская глубокий вздох. — Будь я проклят, если это неправда, что все женщины знаются с нечистым! И черт их разберет, как все это они быстро и ловко делают! Но вы не тревожьтесь, я вовсе не думаю упрекать вас за это. Девушка с белокурыми волосами и в самом деле самая красивая из всех, каких я только видел. Она настоящий ангел, таких и на картинах не часто увидишь. Да, ваша правда, эта лошадка будет самым подходящим подарком для молоденькой барышни.

Говоря это, он в то же время тихонько отодвигал барьер, загораживавший доступ в корраль. Торнлей проскользнул следом за ним, и так как к ним в эту минуту подходил Лебар, он шепотом сказал своему умудренному жизненным опытом товарищу:

— Послушайтесь моего совета, голубчик Ваш, выберите и вы какую-нибудь из лошадей и поймайте ее своим лассо, а потом мы вместе и подарим этих лошадей обеим девушкам. Вы, вероятно, тоже заметили, что у них нет лошадей, и поэтому мы своими подарками доставим им большое удовольствие.

Ваш кивнул головой в знак согласия, но не сказал ни слова, потому что к ним подходил Лебар. Затем они заботливо задвинули брусья барьера и занялись трудным делом укрощения диких лошадей. Ваш Карроль, как самый искусный из троих укротителей, шел во главе.

— Слушайте, Лебар, — сказал он, вы еще не научились хорошо бросать лассо, поэтому оставайтесь здесь у ворот, вы откроете нам выход, как только мы поймаем лошадей.

— Тем лучше, — отвечал Лебар, бросая на землю свое лассо, хотя и несколько недовольным тоном, — мне все равно что ни делать, а это даже и много легче, чем ловить лошадей.

Бродившие по корралю мустанги, завидя приближающихся охотников, подняли головы и с громким ржаньем отбежали в дальнюю часть загона, где сбились в плотную кучу и, дрожа от страха, ждали своих врагов. Ваш Карроль медленно подходил к табуну, держа в правой руке лассо, и, обернувшись на ходу к следовавшему за ним Торнлею, сказал:

— Теперь старайтесь набросить лассо на вашу пеструю лошадку, а я, — прибавил он, улыбаясь, — возьму себе эту кофейного цвета лошадку с черной головой и черной гривой.

В это время они были шагах в десяти или в двенадцати от сбившихся в кучу лошадей. Мустангер остановился, сначала откинулся всем корпусом назад, потом выпрямился, взмахнул над головой петлей лассо, и тонкий ремень, точно змея, обвился вокруг шеи лошади. В ту же минуту бросил свое лассо Торнлей и также удачно поймал понравившуюся ему с самого начала лошадь, белую, с маленькими черными, точно крапинками, пятнышками. Вслед за тем они приступили к самому трудному делу — вытащить лошадь из плотно сбившегося в кучу табуна; но через несколько минут и эта задача была благополучно выполнена. То потягивая, то отпуская лассо, они заставили лошадей сначала удалиться от табуна, а затем тем же способом принудили их бежать к воротам; здесь мустангеры вдруг натянули лассо. Лошади остановились, дрожа от страха, и позволили мустанге-рам подойти к ним. Первая часть укрощения была кончена, теперь оставалось объездить пойманных лошадей, но это уже такое легкое дело, которое мустангеры даже за труд не считают, — два часа бешеной скачки, и лошадь становится смирнее ягненка. Лошадь кофейного цвета выдержала испытание, но белая оказалась нежнее и у самых ворот, как подкошенная, упала на землю, с трудом дыша и от страха, и оттого, что лассо слишком крепко сжимало ее тонкую лебединую шею.

Глава X

ТИГРОВЫЙ ХВОСТ

Стук топоров, которыми рубили деревья, разбудил дремавшее эхо на берегах реки, орошавшей долину Кросс-Тимберс, где полковник Магоффин и его спутники с раннего утра и до поздней ночи работали не покладая рук и наскоро обтесывали бревна, необходимые для сооружения блокгауза.

В работе принимали участие все мужчины, за исключением Эжена Дюпрэ, не любившего тяжелого физического труда. В данную минуту он занимался чисткой охотничьего ружья, ведя в то же время шутливый разговор со своей двоюродной сестрой Теннесси.

Девушка в душе, видимо, вовсе не была недовольна присутствием двоюродного брата, хотя на словах она и упрекала его со смехом в том, что он только изображает из себя занятого человека, а на самом деле лодырничает.

— Вы кончите тем, что испортите ружейные стволы, Эжен, — сказала она. — Вы чистите их с самого завтрака, и если вы в самом деле хотите принести нам к обеду дикую индейку, вам давным-давно пора отправляться на охоту, мой друг.

Затем она обернулась к кузине и тем же веселым тоном сказала ей: