Сочинения в трех томах. Том 3

— А теперь скажите мне, мисс, каким образом вы попали сюда одна, спасаясь от преследующих вас индейцев и разбойников Микелеца?

— Перед заходом солнца мне послышался звук сигнального рожка, — отвечала девушка, которая была не кто иная, как Луизиана Дюпрэ. — Ветер в то время дул с этой стороны, и я два раза слышала звуки сигнала, но не думала, что вы стоите лагерем так далеко от нас, потому что мне пришлось проехать не меньше десяти миль.

— Порывы ветра, должно быть, были очень сильны, раз вы слышали звуки рожка на таком далеком расстоянии, — сказал шериф.

— Но я до такой степени не была уверена в этом и так боялась, что, может быть, ошибаюсь, что никому даже не рискнула сказать об этом… А вы, мистер, разве не слышали выстрелов в той стороне?

— Нет, мисс. Значит, там идет битва?

— Да, мистер, и я вас умоляю помочь им!.. На моего дядю, полковника Магоффина, напали в лесу индейцы…

— А вы не знаете, к какому племени принадлежат эти индейцы?

— Они сами называют себя семинолами, а их вождь носит прозвище Тигровый Хвост…

— Тем лучше, у меня и к нему есть дело… Но вы, мисс, если не ошибаюсь, приехали не с той стороны, где идет битва? — сказал полковник, указывая рукой туда, где, по словам девушки, должен был находиться полковник Магоффин.

— Нет, полковник, — отвечала Луизиана, — я оставалась в лагере вместе с кузиной и неграми… Индейцы, узнав, что лагерь остался почти без всякой защиты, напали и на нас… Мы защищались храбро, впрочем, мне следовало бы сказать, что лагерь защищала, собственно, одна моя кузина, потому что у меня не хватило на это мужества… Поэтому я решила отправиться искать помощи и при этом рассчитывала, что этим мне удастся уменьшить число нападающих, так как они отрядят за мной погоню… Я не знаю, сколько именно там осталось индейцев, и даже представить себе не могу, как будет дальше защищаться от них моя кузина… Поэтому умоляю вас, поезжайте к ним как можно скорее на помощь!

— К несчастью, этого нельзя сделать сейчас, мисс, потому что нам преграждают путь преследовавшие вас индейцы. Для того чтобы захватить их вождя и уничтожить с ним вместе и всю шайку, мы должны выждать еще некоторое время… Они прекратили преследование, вероятно, потому, что увидели дым костра, который я приказал притушить. Но убедившись, что здесь все тихо, они снова бросятся в погоню за вами, и тогда они погибли… А если мы сами теперь же нападем на них, то попадем в засаду… Поэтому нам следует непременно выждать немного… Они не знают ни кто мы такие, ни сколько нас, и если здесь все будет тихо, то решат, что мы испугались их и бежали… Но если они раздумают ехать дальше, тогда мы, нечего делать, сами нападем на них, хотя это и гораздо рискованнее… Вы со мной согласны, мисс?

— Все это правда, полковник, но каждая минута промедления приводит меня в отчаяние!..

— Я это понимаю отлично, но иначе, право, нельзя. А теперь послушаем, что делают наши враги…

Кругом на всем необъятном пространстве прерии царствовала глубокая тишина. Койоты молчали, видимо не смея снова начать свой ужасный концерт; что же касается индейцев, то они исчезли, точно призраки, во мраке ночи.

Полковник, которому эта могильная тишина казалась подозрительной и которого отчаяние девушки заставляло решиться возможно скорее исполнить ее просьбу, передал поводья своей лошади одному из регуляторов и пешком отправился на разведку.

Луизиана, которая тоже спешилась по примеру регуляторов, видела, как шериф, пройдя несколько шагов по высокой траве, опустился на колени и ползком стал пробираться в ту сторону, где должны были скрываться индейцы, и скоро темный силуэт отважного предводителя регуляторов скрылся из виду… Через несколько минут томительного ожидания девушка услышала будто оклик часового… В то же мгновение сверкнула молния, а затем грянул выстрел… Регуляторы вскочили на лошадей… В эту минуту в ответ на одиночный выстрел грянул залп по крайней мере из сорока или пятидесяти ружей… Затем опять послышалось пять одиночных выстрелов, сопровождаемых громкими криками боли и гнева. Это было доказательством того, что шериф, разряжая свой магазинный карабин, каждый раз ранил или убивал индейца… Вслед за тем появился и сам шериф, виновник поднятой тревоги, крича на ходу:

— Вперед, друзья!

Регулятор, которому полковник Гейс поручил свою лошадь, поспешил к нему навстречу. Шериф одним прыжком вскочил в седло…

— Вперед, друзья! — повторил полковник отданное им приказание. — Но только помните: стрелять без промаха!

Луизиана присоединилась к начальнику регуляторов, который, припав к шее своего коня, скакал впереди отряда… Но индейцы предпочли не вступать с ними в битву и, заслышав боевой клич регуляторов, моментально рассеялись в разные стороны…

Шериф осадил лошадь и, боясь попасть в засаду, свистком собрал рассеявшихся по прерии регуляторов и стал советоваться с ними, а затем, обращаясь к Луизиане, спросил:

— Где ваши друзья? Где лагерь, в котором ваш дядя оставил вас только с неграми?

— Лагерь там, на берегу реки, и мы его увидим, несмотря на темноту… если только блокгауз еще существует…