Сочинитель

- На призывные пункты никто не может повлиять, - сказала она - У тебя действительно должно быть что-то не в порядке.

- Может быть, они обнаружат у меня триппер.

Она посмотрела на него.

- У тебя он в самом деле есть? - Она не знала, нужно ли ей обрадоваться или рассердиться.

- Нет, - сказал он.

- Что произошло с твоей работой в "Дейли ньюс"? - спросила она. Газетчиков не призывают. Ты не должен был уходить оттуда.

- Я оттуда не уходил, - сказал он, - я тысячу раз тебе говорил, что они меня выставили. Они не хотят, чтобы у них работал кто-нибудь разряда один-А, потому что не могут зависеть от неопределенной ситуации: может быть, человек будет работать у них постоянно, а может быть, и нет.

- Эта твоя девушка, она же там пишет. Она могла бы как-нибудь помочь тебе.

Он промолчал. Он никак не мог сказать ей, что его выставили именно из-за того, что он трахал Китти. Он зажег окурок, выпустил дым, потом поднес чашку с кофе к губам.

- По крайней мере, тебе не нужно беспокоиться о Стивене, мама, сказал он. - Его не будут трогать еще четыре года.

- Тебя бы тоже не трогали, - сказала она, - если бы ты тогда устроился в магазин к дяде Иззи.

- Тогда еще не было войны, - ответил он. - Кроме того, ты же знаешь, что я не могу заниматься такой работой. Я писатель.

- Ты должен был пойти в Городской колледж, - сказала она. - Может быть, ты получил бы отсрочку.

- Может быть, - ответил он. - Но я не сдал вступительные экзамены.

- Вся беда в том, что ты никогда ни к чему не относился серьезно, сказала она, - только шатался с разными шлюшками.

- Продолжай, мама, - сказал он. - Теперь ты скажешь, что я должен был жениться.

- Для отсрочки, - сказала мать. - Я бы не жаловалась, даже если бы ты женился на одной из этих шлюх.

- И что бы я выиграл в таком случае?

- Три-А, - сказала она, - а если бы был ребенок, может, и больше.

Он покачал головой.

- Поздно сокрушаться.. Я уже не сделал ни одной из этих вещей, так что давай о них забудем.

Она посмотрела на него, и у нее снова потекли слезы.

- Я говорила с твоим отцом. Он хочет, чтобы ты зашел к нему на работу и побеседовал с ним.

- О'кей, - сказал он и улыбнулся. - Может, мне поспать три-четыре ночки на птичьем рынке, прежде чем идти в Главный центральный. Может быть, на мне будет кишеть столько куриных блох, что меня сразу же выкинут вон.

- Не делай посмешище из своего отца, - сказала она.

Он промолчал. Она заставила отца построить душ в гараже, где тот оставлял свою рабочую одежду и мылся перед тем, как идти домой.

Она пошла обратно к раковине.

- Иди наверх и оденься, - сказала она. - Я все-таки накормлю тебя завтраком перед тем, как ты уйдешь.

* * *

Он медленно пробирался сквозь толпу на Питкин-авеню. Заглянув в окна ресторанчика "Литл Ориентал", он мог видеть, что все столики уже заняты и целая очередь ожидает, когда освободится место. Через дорогу перевешивали рекламу дневных сеансов кинотеатра "Лоевз Питкин"; теперь до шести часов вечера вход будет стоить всего двадцать пять центов. Его не интересовали двойные сеансы, объявленные в рекламе. Ему больше нравилось, когда там представляли фильм и сценическое шоу. Тогда выступали великие мастера - Дик Пауэлл, Оззи Нелсон, и все было просто чудесно. Были и другие, но сейчас все они уехали сниматься в Голливуд.

Он прошел еще четыре квартала. Здесь уже не было дорогих магазинов; а те, что были, - проще и хуже оформлены. Даже у Розенкранца не продавали такой пиццы, как у Вулверта, а расстояние между ними только пять улиц.

Он свернул в переулок, где находился птичий рынок его отца и занимал довольно большую территорию, полностью обнесенную проволочной изгородью. В углу площадки помещалось маленькое строение площадью примерно в двадцать квадратных футов, затем, за зданием, проволочная изгородь продолжалась, а в ее середине находились широкие ворота, позволявшие заезжать грузовикам, привозившим птицу из-за города. В дальнем конце площадки был длинный навес, под которым в узких клетках беспорядочно бегали цыплята и прочие птицы, добавляя к уличному шуму свое кудахтанье и пронзительные крики. Джо еще не перешел на противоположную сторону улицы и теперь смотрел на большую вывеску, занимавшую целую сторону изгороди.

ФИЛ КРОНОВИТЗ - АЛЬБЕРТ ПАВОНЕ ЖИВЫЕ ЦЫПЛЯТА БЕРИТЕ КОШЕР

Находится под наблюдением раввина. Оптом и в розницу.

Вывеска была написана белыми буквами на сияюще-зеленом фоне. Он стоял здесь, на обочине, пока не докурил сигарету. Отцу не нравилось, когда он курил.

Он бросил сигарету на землю и, перейдя улицу, подошел к небольшому строению. Подергал за ручку. Дверь была заперта. "Вот черт!" - сказал он себе. Джо ненавидел проходить через рынок, ненавидел вонь, шум и кровь птиц, пронзительно вопящих в клетках.