Сочная жертва

- А ты рассказал им про свою теорию? Что он направляется в Такому на встречу с Дэймоном Трентом?

- Нет. И я хотел бы попросить тебя тоже не упоминать про это.

Профессор Дуглас удивленно приподнял брови. - И почему же?

- Потому что я думаю, что мы сможем его вылечить. Я провел дополнительные исследования по ингибиторам обратного захвата серотонина, и думаю, что это сработает.

- Ага, это в том случае, если у него действительно расстройство импульсного контроля. Если это просто чокнутый урод, а не больной, страдающий зависимостью, то у нас ни черта не выйдет. И тебя обвинят в укрывательстве беглого преступника. Возможно, также в пособничестве и подстрекательстве. Тебя даже могут обвинить в соучастии, если он, находясь на твоем попечении, снова кого-либо убьет. И ты не думал, что подвергаешь себя реальной физической опасности, идя на встречу с ним? Это же настоящий гигант. Как ты остановишь его, если он решит добавить тебя в свое меню?

- Не думаю, что это случится. К тому же, на всякий случай, я буду вооружен.

- Не нравится мне все это, Джон. Ты собираешься взять пистолет, и отправится на встречу с подозреваемым в убийстве, которому ты уже помог, умышленно введя в заблуждение полицию? Я не желаю в этом участвовать.

- Прежде чем говорить это, подумай, что будет, если мы с тобой правы. Что будет, если ингибиторы сработают, и мы вылечим его? Подумай о предложениях, которые посыплются из университетов Лиги Плюща (Группа самых престижных университетов на северо-востоке США - прим. пер.) Подумай о том, что мы войдем в историю. Тысячи долларов за цикл лекций. Статьи в журналах. Подумай о Нобелевской премии.

- Нобелевская премия? Правда?

- Да, даже так. Мы войдем в историю, если найдем лекарство от патологии серийных убийц. И подумай, сколько жизней мы спасем. Считается, что ежегодно от рук серийных убийц погибает свыше трехсот человек. Это ничто по сравнению с тысячами людей, каждый год гибнущими в этой стране из-за бандитских разборок и от уличного насилия.  Но учитывай, что это больше, чем число убийств во всей Великобритании. И помни про все те семьи, которым приходится жить с мыслью о близких, замученных психически больным маньяком, которого мы могли исцелить. Подумай о Джозефе Майлзе, множащем число своих жертв, в то время как у нас есть возможность остановить его.

- Ладно, Джон. Буду держать рот на замке.

- Мне нужно от тебя не только это, Дуглас. Мне нужно, чтобы ты помог мне поймать Джозефа. Я не смогу это сделать в одиночку. У тебя же отпуск на подходе, верно? Поехали в Вашингтон.

- Ты сумасшедший! Я ни за что не собираюсь в этом участвовать.

- Ты мне нужен, Дуглас. Когда последний раз ты совершал смелый поступок? Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Каждый день ты читаешь лекции про мифологические похождения героев, а сам не хочешь сдвинуться с места. Мы не становимся моложе. Скоро самое геройское, что мы сможем сделать, это подписать отказ от реанимации, чтобы нашим близким не пришлось долгие месяцы наблюдать, как мы увядаем на больничной койке. Возможно, это и есть он, наш последний шанс оставить след в этом мире.

- Не знаю, Джон.

- Ну же! Нобелевская премия, мужик! Кто не рискует, тот не пьет шампанское!

- Ладно, уговорил. С чего начнем?

Глава тридцать восьмая

Алисия лежала, дрожа, на окровавленном матрасе, в то время как Джо лакал кровь с ее обнаженной грудной клетки. Ее кровяное давление падало. Она была близка к состоянию шока.

- Ты сказал, что не сделаешь мне больно. Ты обещал, - выдохнула она, глядя как гигантский хищник жует и проглатывает остатки ее некогда пышной груди. Его тело содрогнулось от оргазма. Капли его семени попали ей на лицо, и она слизнула с губ стекшие ко рту со лба струйки. Она по-прежнему наслаждалась его вкусом. По-прежнему любила смотреть, как он кончает. Несмотря на ощущение предательства, ей нравилось осознавать, что именно ее плоть доставляет ему такое удовольствие. Какая-то извращенная ее часть все еще любила его, хотя она понимала, что скоро умрет, если не попадет в больницу. Она потеряла много крови.

Ее голос, казалось, вырвал его из транса. Он посмотрел на то, что сотворил телом его любимой Алисии, и у него будто что-то оборвалось внутри.

- Я... Я... Я не хотел. Не хотел... Мне очень жаль.

Его глаза наполнились слезами.

- Я умираю.

- Но ты не можешь. Не можешь умереть! - Глаза у Джо стали дикими от страха, когда он осознал, что перед ним ее обнаженная грудная клетка. Никто не смог бы жить в таком состоянии.

- Отвези меня в больницу. - Ее голос был слабым и больше походил на шепот.

- Хорошо. Хорошо. Я сделаю это. Держись. Я позабочусь о тебя.

Алисия потеряла сознание. Ее веки сомкнулись с необратимостью, с какой падает занавес в конце последнего акта. Джо поднял ее вместе с пропитанным кровью одеялом и вынес безжизненное тело к фургону. Он точно знал, куда собирается ее везти.