Содружество кольца

     Луна была еще без пятен,     Был молод мир зеленых скал,     И не было простых понятий,     Таких, как «камень» и «металл»,     Когда в прадавнем юном мире     Гном Дарин встал и шел один,     И с каждым шагом мир все шире     Распахивался перед ним.     Он называл пещеры, камни,     Пил из неназванных ручьев     И видел в озере Зеркальном     Отображение свое.

     Кольцом вокруг чела сияла     Корона отраженных звезд,     И удивился гном сначала,     Но все, что Озеро сказало,     Потом пророчески сбылось.     Он Королем воссел на троне —     Могучий горный Властелин,     Один из тех, на чьей короне     Держался древний Гондолин.     Еще задолго до паденья     Земных великих королей     Гном Дарин расширял владенья

     В горах, у самых их корней.     Сидел он, как поют сказанья,     В величественном и большом     Многоколонном тронном зале,     Где свет алмазы рассыпали     Под золоченым потолком.     Не зная, что такое праздность,     Его народ руду копал,     Искал бериллы и алмазы,     Опал и жемчуг добывал;     Плелись кольчуги, гнулись луки,     По наковальне молот бил,

     Резец писал, топор рубил —     Творили чудо гномьи руки.     На арфах так могли играть,     Что разговаривали струны,     А на изделиях писать     Умели колдовские руны.     Но ныне музыка молчит.     Мир посерел, остыли горны,     Стареют горы и лежит     Глухая Тень в стране подгорной.     В пещерах Казад-Дума мрак,     Под тяжким камнем Дарин спит там,

     И Копи Мории закрыты,     Но стережет их тайный знак,     А в черной глади Келед-Зарам     Корона из алмазных звёзд     Ждет часа, чтоб проснулся Дарин     И снова гномий род вознес.

— Вот это мне нравится! — сказал Сэм. — Я бы с удовольствием такое выучил… «В Пещерах Казад-Дума мрак!..» Если подумать про все эти лампы, здешняя темень кажется еще темней. А кучи золота и алмазов здесь до сих пор лежат?

Гимли не ответил. Спев балладу, он больше говорить не желал.

— Кучи драгоценностей? — сказал Гэндальф. — Нет. Орки часто грабили Морию. В верхних залах вообще ничего не осталось. И с тех пор, как гномы ушли, никто не отваживается спускаться в нижние шахты, в сокровищницы и кладовые: часть их затоплена водой, а другие окутаны тенью страха…

— Тогда зачем гномы хотят вернуться в Морию? — спросил Сэм.

— За мифрилом, — ответил Гэндальф. — Золото и алмазы были любимыми игрушками гномов, железо — их подсобным материалом. Все это здесь добывалось, особенно железо; ради этого не стоило вести такие гигантские работы — легче было бы доставлять из других мест. А вот истинное серебро, по-эльфийски мифрил, можно было найти только в Мории. Поэтому его иногда зовут Морийским серебром. Гномы называют его по-своему, но никому не говорят, как. Мифрил и прежде стоил в десять раз дороже золота, а сейчас ему цены нет, ибо на земле Средиземья его почти не осталось. Копать здесь все боятся, даже орки. Рудные жилы истинного серебра идут к северу, в сторону Карадраса, и залегают на огромной глубине. Гномы не разглашают своих тайн, но известно, что для них мифрил был источником величайшего богатства и величайших бед. Они пожадничали и проникли слишком глубоко в землю, потревожив Ужас, от которого бежали, Великое Лихо Дарина. Потом орки захватили почти весь мифрил, добытый гномами из недр, и заплатили им дань Саурону, который жадно за ним охотится.

Мифрил!.. Предмет вожделения всех народов Средиземья! Его можно чеканить, как медь, полировать до стеклянного блеска; гномы выплавляли из него металл легкий и удивительно твердый, как закаленная сталь. По красоте он был похож на серебро, но мифрил не тускнеет и не покрывается патиной. Эльфы всегда любили мифрил. Итильдин, которым сделана надпись на Воротах, чудесно врезан в камень также Морийским серебром — мифрилом. У Бильбо, кстати, была мифриловая кольчуга — подарок Торина. Интересно, куда она девалась? Наверное, собирает пыль в «Доме Сдачи» в Мичел Делвинге…