Софи Лорен

В раннем детстве она мало соприкасалась с самим Неаполем, однако Поццуоли стал по-настоящему ее родным городом, более того, ее сердце билось в одном ритме с этим местечком. Здесь люди также говорили на диалекте, даже более грубом, чем неаполитанский. Язык становился большим затруднением для всякого жителя Поццуоли, который хотел переехать жить в какое-нибудь другое место Италии, однако именно на этом языке Софи произнесла свои первые слова, и на нем училась читать и писать. Только гораздо позже она поймет, какую социальную проблему создает для нее диалект.

Расположенный несколько к северу от Неаполя, Поццуоли является ближайшим основным портом для острова Искья, а также составной частью района, который называется Горящие Огни (по-итальянски Campi Flegrei). Эта местность была известна своей вулканической деятельностью уже в древние века и прославилась благодаря ей в классической мифологии. Еще в 194 году до н. э. римляне основали здесь торговый порт, хотя задолго до того сюда часто заплывали корабли греков, тогдашних хозяев Средиземноморья, останавливаясь для отдыха.

Два самых жестоких императора Древнего Рима, Нерон и Калигула, построили виллы на морском побережье неподалеку от Поццуоли. В самом городке находится один из наиболее привлекательных для туристов и известных во всей Италии исторических памятников — остатки амфитеатра Флавия, построенного в конце I века н. э., огромного сооружения, вмещающего около сорока тысяч зрителей. Та часть амфитеатра, где в свое время располагались клетки с хищниками, место, где гладиаторы проходили последнюю подготовку к бою, а также держали взаперти христианских мучеников, ожидавших казни, хорошо сохранилась и доныне. В 305 году н. э. львам на арену был брошен христианин Януарий. Хищники отказались терзать мученика, тогда стражники обезглавили его. Много столетий спустя во время фестивалей святого Януария, покровителя Неаполя, проводимых в городе раз в два года, сохранившаяся засохшая кровь страдальца за веру Христову вновь делается жидкой, как уверяют итальянцы.

Поццуоли, который в настоящее время стал привлекательным местом для туристов, в 30-е годы был одним из сонных прибрежных городков с домами из розового туфа, омываемыми морскими волнами, и зелеными ставнями на окнах. Мужчины в основном рыбачили или работали на местных фабриках. Наиболее известной продукцией, которую выпускали в городе, была так называемая "поццуолана", цемент из вулканического пепла.

Семья Виллани в доме № 5 на улице Сольфатара занимала второй верхний этаж, а на первом располагалось небольшое производство по изготовлению уксусной эссенции. Луизе Виллани всегда приходилось держать на горячей плите что-нибудь пахучее, чтобы заглушать пары уксуса, просачивавшиеся через щели пола с первого этажа. Однако, когда окна была открыты, ничто не могло перебить зловонных запахов, испускаемых вулканом, которые распространялись по всему городу. Хотя вулкан Сольфатара последний раз извергался в 1198 году, постоянно вырывающиеся из его жерла шипящие и булькающие массы горячей грязи напоминали жителям городка, что он еще жив и может себя проявить.

София, ставшая седьмым членом семьи, получила здесь новое имя. Бабушка Луиза называла ее Лелла, чтобы ничто не напоминало ей о ненавистных Шиколоне. И впоследствии ближайшие родственники звали Софию только Леллой, хотя происхождение этого странного имени остается и поныне для нее загадкой. Возможно, бабушка образовала его из итальянского местоимения ella

— "она".

В квартире также жили сестра и двое родных братьев Ромильды: Дора, Гвидо и Марио. Там было две спальни, гостиная, столовая и кухня. Одну спальню занимали Гвидо и Марио, все остальные члены семьи теснились во второй. Дора ложилась вместе с родителями в их огромную постель. Для Ромильды и ее дочки выделили кровать поменьше. В те дни подобное размещение в бедных семьях считалось нормальным.

До вечернего сна вся жизнь семьи крутилась вокруг кухни и столовой. Гостиная, которую неаполитанцы обычно используют только для приема гостей, чаще всего пустовала. Доменико Виллани и два его сына работали на фабрике боеприпасов в Ансальдо, но на ленч и послеобеденную сиесту приходили домой.

Луиза начинала готовить в пять утра. На завтрак и на еду в полдень она варила огромный горшок хлебнофасолевого супа. Вечером тоже был суп, но более насыщенный, с макаронами и овощами, по пятницам в него добавлялась рыба. Мясо, когда оно снова появилось в семье благодаря тому, что уже можно было отказаться от услуг кормилицы, оставляли на воскресенье для приготовления "священной тушенки", скупо выдававшейся каждому, после того как вся семья возвращалась с мессы из церкви Мадонны дель Кармины.

К году здоровье Софии несколько поправилось, но не настолько, чтобы ее мать могла почувствовать себя спокойно. Ромильда Виллани вспоминала: "По ночам я плакала, глядя на ее тонкие маленькие ручки. Я думала, что девочка обязательно умрет еще до того, как ей исполнится тринадцать лет, когда придет время конфирмации".