София. В поисках мудрости и любви

Немного образумившись, Евгений взял себя в руки, ему не хотелось, чтобы Ньютон, и без того пребывавший в каком-то чувственном расстройстве, раздражался по поводу несообразительности своего компаньона. Спорить с ним Евгений не собирался, да и не мог, поскольку ничего толком не понимал. Положив ладонь на самую длинную стрелку, установленную на циферблате, Ньютон молча прогулялся до наконечника с рычагами для ручной настройки. Как выяснилось, на календаре было четыре стрелки, которые крепились на ось четырехсоставной винтовой лестницы.

— При всем уважении, сир, ни один человек не способен создать подобную линзу! На это ушли бы миллиарды лет работы, — вымолвил Евгений, с тревогой осознавая происходящее и совершенно не желая того, чтобы это происходящее с ним дальше происходило.

По лицу Исаака Ньютона пробежала тень снисходительной улыбки.

— Что ж, резонное замечание! По нашим правилам я не должен тебе об этом рассказывать, но Коллегиум действительно реквизировал эту линзу времени у наших оппонентов, — уклончиво намекнул магистр.

В голове Евгения роились самые разные подозрения и вопросы, однако он не мог их задать. Он не доверял Ньютону, в то же время был не в состоянии сопротивляться его могучему интеллекту. Ведь он где-то слышал о том, что незримое братство якобы располагает возможностью перемещаться во времени, но никогда не придавал этому значения. И вот теперь, когда магистр ордена показал вселенский хроноскоп, эту демоническую машину времени, которая не имела ничего общего с машиной, ему стало жутко оттого, что некое братство в бессознательном мире могло перемещать пусть даже ничтожно малые количества ментальной энергии из одного времени в другое.

— Cartes говорил, ты историк. Это правда?

— Да, сир, — сухо подтвердил Евгений, наблюдая за тем, как Ньютон проверяет на хроноскопе четыре стрелки, установленные на час, день, год, тысячелетие…

— Ну и дела, значит, мы с тобой почти коллеги! — взбодрил его Ньютон, почувствовав, что Евгений вот-вот попросится выйти вон из корпускулы. — Должно быть, тебе, как историку, известны мои работы по библеистике.

— В университете прочел «Замечания на книгу пророка Даниила», — признался Женич. — Еще видел составленный вами чертеж Храма на Сионской горе.

— Ах да, Первый Храм! — подхватил Ньютон. — Можешь себе представить, какой мудростью обладало бы человечество, познай оно истинный замысел сего Строения!

— Полагаю, тогда бы перед людьми открылись все тайны мироздания, — решил ему подыграть Евгений.

— Тайны божественного Творения и Ковчега Завета! Целокупность древнего знания, идущего от самого Адама! — восторгался Ньютон. — Как раз на этом меня и подловил Люцифер, знаешь, он ведь обещал раскрыть мне самую главную тайну!

Исаак Ньютон вдруг расхохотался, продолжая говорить сквозь смех с примесью горечи:

— Люцифер обвел меня вокруг пальца, как всех этих почтеннейших ученых! Тем не менее, даже понимая, что их обманули, некоторые продолжают питать надежды, что низвергнутый ангел однажды исполнит обещание и приоткроет главную тайну именно ему, а не кому-то другому.

Простодушное признание Ньютона немного успокоило Евгения, но не развеяло тягостных дум о наваждениях, коими был охвачен разум мыслителя в земной жизни. Проверив настройку вселенского календаря, магистр вынул из потайного кармана кубический ключ и задумчиво посмотрел на него.

— Что бы ты сделал, Eugenio

, если бы знал, что твоими трудами воспользуется злейший твой враг? — спросил магистр. — Что должен сделать капитан, если весь корабль с оружием на борту вот-вот попадет в руки вражескому флоту? Сколь бы ни был дорог корабль, его следует затопить, чтобы он не достался неприятелю. Сколь бы ни был важен труд, его следует уничтожить, чтобы враг не сумел им воспользоваться в своих целях. Ты со мной согласен?

— Совершенно верно, сир, хотя я не представляю, каким будет мир без трудов Ньютона, и никто не представляет, — ответил Евгений, начиная понимать, с какой целью брат I.S. хотел применить линзу времени.

— Речь идет всего об одной тетради с набросками по поводу объединения свойств prima materia с периодами времени библейских пророчеств.

— В наше время никто не верит в алхимию, — улыбнулся Евгений. — Да и в пророчества не слишком верят. Даже если в ваших записях содержатся такие секреты, к ним не будут относиться серьезно. Уж поверьте, ваша научная репутация от этого ничуть не пострадает.

— Тем более следует уничтожить эти записи, если к ним не будут относиться серьезно, — возразил Ньютон, прибегая к какой-то парадоксальной аргументации. — Мы можем это сделать прямо сейчас. Могу ли я рассчитывать на твою помощь в этом деле?