СОГ

— Д… ДЕТЯМ?! — взвыла эта дурная девчонка, а в следующий миг в моей голове взвыла сирена, аварийно бросая организм в боевой режим.

Впрочем, помогло мне это слабо.

Мир перед глазами совершил стремительное сальто, и я обнаружил свою тушку на земле, с оседлавшей мою грудь девчонкой. Впрочем, ничего эротического в этом не было, ввиду ее возраста и того, что этот боевой киборг на полном серьезе меня душил!

— Кххх… — я попытался втянуть воздух, но стальные пальцы Хару сдавливали горло, словно стальной пресс.

Дернулся, попытавшись скинуть взбесившуюся мелочь, но почему-то ничего не вышло. Мгновенный осмотр и оценка тут же выявили причину — из коленок девчонки, немного не достававших до земли, торчали воткнувшиеся в плотный грунт штыри, надежно фиксируя ее положение.

В горле что-то отчетливо хрустнуло и гортань просигналила о повреждении.

— Я! — завопила Хару, а я почувствовал, как голова немного приподнимается, чтобы в следующий миг тяжело впечататься в землю. — НЕ! — повторный удар. — РЕБЕНОК!!! — третий удар, от которого сознание начало медленно плыть в сторону.

Знакомо заныли зубы от тонкого визга системы накачки. Мутнеющим сознанием едва успел сдержать рефлексы тела, уже готового ударить фотонным деструктором, и вместо этого схватился руками за плоскую грудь девчонки.

— ЧТООО?! — взвизгнула она, но тут же дернулась от прошедшего разряда шокера.

Общая моментальная мощность в полсотни ватт достаточна, чтобы спокойно убить человека. Однако Хару только дернулась и еще свирепее приложила меня затылком о землю.

Заземление! У нее из колен торчали штыри, которые отводили весь ток! К тому же, какой идиот будет бить шокером боевого киборга…

Кхм… А, ну да. Этот идиот — я.

— МНЕ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ!!!

Это было последнее, что зафиксировало мое затухающее сознание перед очередной встречей затылка и земли.

***

Я пришел в себя. Опять.

Дико болели голова, горло и грудь — значит я вывалился из боевого режима и болевые ощущения системой больше не блокируются. А еще это значит, что я жив.

Ура, блин. Хочу в порыве радости кого-нибудь обнять и немножко придушить. Желательно кое-кого мелкого и рыжего…

Сипло втянув воздух, я кое-как разлепил глаза и сел.

Немая сцена.

Судя по обстановке, я на диване в гостиной. Через большие раздвижные окна в полстены, прикрытые узорчатыми белыми шторками, льется дневной свет. Стены в обоях с веселыми цветочками. Также тут присутствуют: большой плоский телевизор с массивной аудиосистемой из сабвуфера, двух крупных колонок и развешанных по углам комнаты четырех мелких. Несколько шкафов с кучей книг, каких-то комиксов, дисков, пошловатых мультяшных фигурок мальчиков и девочек и кучей декоративной посуды. Пол застелен большим пушистым ковром.

В центре комнаты довольно массивный деревянный столик, на котором лежат пара дамских журнальчиков, открытый черно-белый комикс с… блин, и тут гомосятина! Так, не обращаем на это внимание, это просто рисованные картинки…

Так вот, на столике также стоят исходящий паром чайничек на деревянной подставке и две кружки. Вокруг столика расположен диван, на котором сидел я, и два кресла, занятые двумя девушками.

Первая — это забравшаяся в кресло с ногами рыжая мелочь. Хару уткнулась носом в коленки и пялилась на меня виновато-раскаивающимся взглядом, усиленно хлюпая при этом носом, хлопая влажными ресницами и демонстрируя из-под задравшейся юбки розовые кружевные трусики. Впрочем, последнее меня слабо впечатлило, потому как девушки с подобной фигуркой ничего кроме жалости в моем сознании не вызывали.

Второй была та самая ушастая голубоглазая блондинка в школьной форме с черно-белыми гольфиками. Правда, звериных ушек у нее сейчас видно не было. Она с легкой мечтательной улыбкой прихлебывала чаек из третьей кружки, явно думая о чем-то своем.

— И? — прохрипел я, глядя на рыжую. — Что это такое было, «госпожа комендант»?

Та особо сильно хлюпнула носом и что-то неразборчиво пробурчала.