Согнутая петля

— Да, мы так думаем. Его нашли в кустарнике, слева от пруда. Как, по-вашему, это стыкуется с самоубийством?

— Не знаю, сэр.

— Вы видели этот нож раньше?

— По-моему, нет, сэр.

— А вы, мисс Дейн?

Хотя Маделин, казалось, была напугана и шокирована, она спокойно покачала головой и наклонилась вперед. Пейдж вновь залюбовался ее широковатым лицом с чуть приплюснутым носом, который ничуть не умалял ее красоты. Видя ее, он всегда искал каких-то сравнений и эпитетов и находил что-то средневековое в разрезе ее глаз, в полноте губ. В ней все дышало спокойствием, в голову лезли ассоциации с розовым садом. Сентиментальность сравнения была простительна Пейджу.

— Боюсь, вы понимаете, — почти жалобно произнесла Маделин, — что я вообще не имею права быть здесь и что я вмешалась в дело меня не касающееся! И все же, полагаю, я должна была сделать это. — Она улыбнулась Ноулзу. — Не подождете ли вы меня в машине?

Ноулз поклонился и вышел, расстроенный и озабоченный. Седой дождь продолжал барабанить по стеклам.

— Так, — произнес доктор Фелл, садясь и складывая руки на набалдашник трости. — Именно вам я хотел задать несколько вопросов, мисс Дейн! Что вы думаете о словах Ноулза? Я имею в виду его мнение о настоящем наследнике.

— Думаю, что все гораздо сложнее, чем вам кажется.

— Вы верите тому, что он сказал?

— О, я не сомневаюсь в его абсолютной искренности; вы должны были бы ее почувствовать. Но он старик. Он всегда был фанатично предан Молли — ее отец, вы знаете, однажды спас Ноулзу жизнь, — а затем юному Джону Фарнли. Я помню, он как-то сделал для Джона коническую шляпу колдуна из синего картона, со звездами из серебряной бумаги и всякой всячиной. Когда возникла эта проблема, он просто не мог сказать Молли… не мог! Поэтому он пришел ко мне. Они все приходят ко мне. А я пытаюсь помочь им, чем могу.

Доктор Фелл наморщил лоб:

— И все же мне интересно… хм… хорошо ли вы раньше знали Джона Фарнли? Я понял, — тут он просиял, — между вами ведь тогда было юношеское чувство?

Она скривилась:

— Вы напоминаете мне, что я уже не так юна. Мне тридцать пять лет. Или около того — вы не можете требовать от меня большой точности. Нет, между нами никогда не было юношеского чувства, правда. Не то чтобы я возражала, но это его не интересовало. Он… он целовал меня один или два раза, в саду и в лесу. Но он обычно говорил, что ему надоел в моем лице Старый Адам — или лучше Старая Ева? Иными словами — дьявол.

— Но вы так и не вышли замуж?

— О, это нечестно! — воскликнула Маделин, покраснев и засмеявшись. — Вы говорите так, словно я всю жизнь просидела в углу у камина в темных очках и с вязаньем в руках…

— Мисс Дейн, — громоподобно и торжественно произнес доктор Фелл. — Я этого не говорил! Я хочу сказать, что вижу у ваших дверей очередь просителей длиной с Великую Китайскую стену; я представляю нубийских рабов, склонившихся под тяжестью огромных коробок с шоколадом… я могу… хм… Но не будем об этом!

Пейдж уже давно не видел, как люди искренне краснеют; он считал, что подобные проявления чувств давно забыты; поэтому ему очень нравилось смотреть, как краснеет Маделин. А сказала она вот что:

— Если вы думаете, что все эти годы я питала к Джону Фарнли романтическую страсть, то, боюсь, вы безнадежно ошибаетесь. — Ее глаза загорелись. — Я всегда немного боялась его и даже не уверена, что он мне тогда нравился!

— Тогда?

— Да. Он мне понравился позже, но только понравился.

— Мисс Дейн, — проворчал доктор Фелл, тряхнув своими тремя подбородками и с любопытством повертев головой, — какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что вы хотите нам что-то сообщить. Вы так и не ответили на мой вопрос. Считаете ли вы, что Фарнли был обманщиком?

Она чуть заметно пошевелилась:

— Доктор Фелл, я не пытаюсь говорить загадками. Честно, не пытаюсь; и, полагаю, мне есть что вам сказать. Но прежде, чем я скажу, не расскажете ли мне вы или кто-нибудь другой, что произошло вчера вечером в «Фарнли-Клоуз»? Я имею в виду, до этого ужасного события. То есть что каждый из этих двоих говорил и делал, доказывая, что он и есть настоящий наследник?

— Мы могли бы еще раз послушать эту историю, мистер Пейдж, — предложил Эллиот.

Пейдж рассказал, добавляя многочисленные оттенки своего личного восприятия. Маделин по ходу рассказа несколько раз кивнула; она учащенно дышала.

— Скажите, Брайан, что вас больше всего поразило во время этой встречи?

— Абсолютная уверенность обоих истцов, — ответил Пейдж. — Фарнли разок-другой запнулся, правда, говоря о не слишком важных вещах; когда речь зашла о настоящем испытании, он оживился. Я заметил, как он с облегчением улыбнулся. Это было тогда, когда Гор обвинил его в попытке убийства моряцким молотком на борту «Титаника».

— Еще один вопрос, пожалуйста, — попросила Маделин, судорожно вздохнув. — Упоминал ли кто-нибудь из них о кукле?

Наступила пауза. Доктор Фелл, инспектор Эллиот и Брайан Пейдж тупо глядели друг на друга.

— Кукле? — переспросил Эллиот, откашлявшись. — Какой кукле?