Союз обворованных

— С ними я уже как-то примирилась — устраиваются девки, как могут. Жить-то надо… Но этот их кобель — ты пойди, глянь на рожу!

Я, не задавая лишних вопросов, пошел глянуть. Вернулся.

— Так чем тебя не устраивает Рюрик Девятин?

— Кто-кто?

— Рюрик Девятин, ведущий актер театра «Просинец».

— Господи, и вот это дрянцо Гамлета играет?!

— И Ромео тоже.

— С ума сойти…

— И вообще довольно приятный парень, как-то познакомились в одной компании. А знаешь, что значит «Просинец»? Старое славянское название зимнего месяца, декабря, что ли.

— Ты и это знаешь, чудо природы? Или как-то услышал в одной компании? Слушай, муж и повелитель, ты воистину велик!

— Что есть, то есть, — скромно согласился я. — Ладно, отвлеклась? Асище мое, а теперь слушай: тебя трясет на пустом месте, без всякой причины. Значит, надвигается перемена погоды. Моя нога с таким мнением согласна.

— А голова?

— Они пока молчат-с. Похоже, послезавтра повернет на мороз. А вы, пациент, сделайте поправку на погоду и успокойтесь. Иди работай и не психуй.

* * *

Когда я вернулась, Шварц с помощью клиенток подбирал своему голему прическу. Все-таки у Сережки под белыми лохмами мозги имеются. Взял дешевенькую программу подбора прически и макияжа, скомбинировал с «Адобе фотошоп» и, смотрю, уверенно лепит фоторобот. Можно программу обкатать и нести на продажу в угрозыск, СБ и ЦРУ. А то и «Моссад» возьмет.

У театрального Рюрика волосы были зачесаны назад, беспардонно выпячивая две перспективные залысины с более стойким мыском посредине. «Наш Гарик», при тех же объективных данных, волосы зачесывал набок, благодаря чему одна залысина пряталась, другая же выглядела широко разлившимся устьем аккуратного пробора.

«Членки кооператива» несколько поспорили из-за цвета волос: Карина настаивала на темном шатене, Катерине же виделся не самый черный брюнет с чуть-чуть каштановым отливом. Сережка успокоил их, что распечатка все равно будет черно-белая и каштановый отлив на ней исчезнет. Зато обе единогласно согласились на легкую, совсем легкую седину на висках.

— У других в его возрасте куда больше седины! — сказала Карина.

— А кстати, сколько же ему лет? — въехала я с вопросом.

— Не очень молодой, лет тридцать пять — сорок…

Я тут же пожалела, что въехала.

— А может, и сорок пять, — бросила Катя.

— Значит, точно вы не знаете?

Катя сказала «не-а», Карина отрицательно покачала головой.

Шварц тем временем импортировал рожу голема из «премьера» в «фотошоп» (Во какая я умная стала! И каких только слов не выучишь на нашей работе!) и принялся рихтовать по наказам избирателей. Я время от времени влезала с подсказками, вопросами и комментариями, и в конце концов слово «голем» прозвучало вслух.

Катерина тут же встрепенулась:

— А почему «голем»? Я думала, это называется «фоторобот».

— Это синоним, — раздался у меня из-за спины голос Димки. — Так назывался робот, которого, по преданию, создал из глины Л(в Иегуда бен Бецалель, придворный алхимик императора Рудольфа Второго.

— А он был император чего? — полюбопытствовала Катя.

— Священной Римской империи, — терпеливо отвечал Дима. — А по совместительству — король Чехии.

Шварц косился на него, и в видном мне правом глазу прыгал дикий хохот.

— Так это же история средних веков! — возмутилась Катерина. — Какие тогда могли быть роботы?! Тогда ещё даже транзисторов не было.

— Ну, слово «робот» тоже возникло раньше транзисторов, его придумал писатель Карел Чапек… кстати, чешский писатель.

Шварц прервал затянувшийся историко-лингвистический экскурс и вернул заказчиц к делу. Часа через полтора решили остановиться на достигнутом.

Синтезированный Гарик довольно заметно отличался от рекламного актера. Щечки у голема не так бросались в глаза, потому что плавно перетекали в хорошо развитую шею, мениском вздувшуюся над крахмальным воротничком (не без моего ненавязчивого влияния). В целом лицо было немного длиннее, носогубные складки прорисовывались резче, но уголки рта остались приподняты. Не знаю, получилось ли оно «более мужественное и властное», но более самоуверенное и наглое — точно. А я уж без всякого компьютера мысленно пририсовала ему перстень в три фаланги, мобильник… Да! Красота это страшная сила. Хуже напалма.

— Ну что, девушки, сходство есть? — спросил Димка.

— Да чего там, похож! — решительно заявила Катя. Она устала, ей явно хотелось покончить с этой возней.

Карина была настроена осторожнее:

— Фигура хорошо получилась, а лицо… Как будто все на месте, и нос такой, и брови — а выражение все же не то.

— Но узнать его по этой картинке можно?

— Наверное, можно…

Андрей (и когда он подошел?) задал более профессиональный вопрос:

— Вы случайно не припоминаете, среди посетителей клуба не было кого-то похожего? А то недолго и перепутать.

— Не перепутаете! — уверенно заявила Катя. — Такого, как Гарик, второго нет!

А Карина добавила осторожнее:

— Нет, отличить, конечно, можно. Хотя они там все на одно лицо.

Глава 13

Под трубы и кимвалы