Союз плуга и трезуба

Красные пали жертвами своей самоуверенности и разложения. Слабая «революционная» дисциплина, грабежи, пьянство, раздоры между политическим и военным руководством вместе с основанными на нахальстве успехами начала Гражданской войны сделали их легкой добычей белых, как только те окрепли. Общее руководство силами большевиков на Кавказе осуществлял улыбчивый жизнерадостный грузин Серго Орджоникидзе — стратег уровня, примерно, нынешнего Саакашвили. Но стоило белым перерезать железную дорогу, как все его воинство превратилось в панически удирающую толпу.

В советские времена об этой катастрофе старались не распространяться. Карьера Орджоникидзе из-за них не пострадала — спасли личные связи в кремлевском руководстве. И в 1920-е годы, и при Хрущеве он числился среди «популярных» коммунистических вождей. Поэтому картины полного разгрома доверенных ему войск стали доступны только в недавние годы, когда стали выходить мемуары Врангеля и других белых генералов.

Но и у белых кавказский успех и последовавшее за ним наступление вызвало преждевременную эйфорию. Казалось, что общая обстановка складывается очень удачно. Весной из Сибири вылез со своими армиями адмирал Колчак, тоже двинувшийся на Москву. На северо-западе, в Прибалтике, при помощи немцев и англичан, удалось сколотить небольшую армию генералу Юденичу, которая тут же повела наступление на красный Петроград. Казалось, вокруг «Совдепии», как именовали белогвардейцы государство Ленина и Троцкого, затягивается надежная петля, в которой скоро будет болтаться весь этот козлобородый Совнарком в пенсне и кожаных куртках.

Белая и красная Россия различались даже календарями. Первая жила по дореволюционному юлианскому. А вторая — по более точному григорианскому, который принят и сейчас. Поэтому «Московская директива» Деникина имеет две даты, как и Великая Октябрьская революция: 2 июля, по новому стилю, и 20 июня — по старому. Размышляя о причинах, разделивших Россию в Гражданскую войну, можно увидеть, что они были прежде всего эмоциональными. Страна переживала пик пассионарного напряжения. В ней было столько вождей, идей и амбиций, что всем им вместе было просто не ужиться. Настоящих буйных было слишком много.

Взять того же Махно. Именно его живописная банда, имевшая в начале лета статус дивизии в Красной Армии, оказалась слабым звеном. Она бросилась наутек при первом же признаке наступления белых после директивы 20 июня. Рядом обнаружилось еще одно слабое звено — дивизия бывшего штабс-капитана Григорьева. Она тоже подалась в бега. Но между Григорьевым и Махно тут же обнаружились непреодолимые идеологические противоречия. Махно вернулся к платформе анархизма.

А Григорьев хотел податься в белые, почувствовав тягу к единой и неделимой России.

Съехавшись на переговоры, два бывших красных атамана побеседовали под водочку, и в разгар дискуссии Нестор Иванович пристрелил своего визави — точь-в-точь, как в 1990-е будут «мочить» друг друга новорусские и новоукраинские бандиты на «стрелках». А остатки григорьевской банды присоединил к своей. Но пока они дискутировали и мочили друг друга, белые смогли захватить всю Восточную Украину и выйти к Днепру.

Белые наступали так легко, что сами удивились. Первоначально деникинцы даже не собирались форсировать Днепр. Но он форсировался как бы сам собой. К левому берегу напротив Екатеринослава вышел конный кубанский корпус генерала Шкуро. Разговаривал корпус по-украински, пел старинные запорожские песни, но ни петлюровцев, ни махновцев, разговаривавших тоже по-украински, на дух не переносили. Потому что кубанцы были потомками запорожских казаков, а махновцы и петлюровцы — непонятно кто. Не оставлять же им замечательный город, к которому вел удобный, целиком сохранившийся мост? Вот Шкуро и перешел через него…

Примерно таким образом деникинцы взяли Киев. С запада в «мать городов русских» вошли петлюровцы во главе с бывшим австрийским генералом фон Кравсом, а с востока — белые под командованием генерала фон Бредова. Две армии встретились на Крещатике, где ныне Майдан Незалежносте, а тогда была Думская площадь, и их командующие (по стечению обстоятельств, оба немцы) стали мирно переговариваться, за кем останется город.

Пока шли переговоры, белые повесили на Думе трехцветный русский флаг. Какой-то петлюровец его сорвал. Возникла потасовка. С одной стороны дрались галичане. С другой — уроженцы Восточной Украины, составлявшие основной костяк группы Бредова. Галичанам надавали по морде, и они кинулись наутек. Так при комических обстоятельствах Киев из петлюровского стал деникинским.