Союз плуга и трезуба

Но это будет впереди. А пока войска Слащева казались Тарнавскому вездесущими. Белый генерал развил такую активность, что командующий галичан переоценивал его силы раз в пять! Белые мерещились ему везде. А так хотелось домой — под смереку!

И тут Слащев предложил переговоры. Суть его предложений сводилась к тому, что петлюровцы — негодяи («шубравцы»), а галичане — хорошие. Петлюровцев, мол, как предателей общерусского дела, щемили и будем щемить, а вас, галичан, как бывших подданных Австро-Венгрии, трогать не станем, если перейдете на нашу сторону. Недолго думая, Тарнавский сразу же согласился с этой нехитрой логикой, позволявшей ему не воевать.

Штаб Слащева. Генерал — в центре. Рядом — любовница с костылем

Его представители славно выпили и закусили в штабном вагоне Слащева, послушали «пение» попугая, может, и кокаинчику нюхнули (на шару кто же устоит против русского гостеприимства?), и 6 ноября в 12 часов 15 минут (запомните это время!) Галицкая армия влилась как отдельная единица в Вооруженные силы юга России — так официально называлась Белая армия.

Узнав о предательстве галичан, Петлюра воскликнул, что Тарнавского нужно расстрелять. Чтобы обелить своего командующего, 13 и 14 ноября 1919 года галичане устроили в Виннице комедию «суда над генералом Тарнавским». Естественно, генерала они тут же оправдали, а свою армию признали сплошь больной тифом и прочими ужасными болезнями и совершенно неспособной к боевым действиям. Единственное, на что не ссылались галицкие витязи в свое оправдание, это на массовое плоскостопие, мешающее совершать победные марши по украинским равнинам. Все остальные аргументы, вплоть до «браку набоїв» и нашествия вшей, пошли в дело. Особенно отстаивал своего полководца главврач галичан полковник-медик Андрей Бурачинский, заявивший на суде, что «наша армія потребує тільки для асенізації найменше три до чотиримісячного відпочинку».

Обратите внимание: тиф косил в гражданскую войну и белых, и красных, и махновцев, и петлюровцев, но только галичане сдались в плен тифозной вши, отказавшись воевать за Украину по причине ее нашествия! Перебежали к белым и тут же себя обелили, найдя «виноватую».

Вши берут в плен сечевых стрельцов

А что же бесстрашные сечевые стрельцы — отборная бригада ГА? Они признали победу вшей над собой вместе со всеми!

Взбешенный Петлюра подарил Львов Польше

Симон Петлюра понял, что расстрелять Тарнавского и навести дисциплину ему не дадут. Галичане прикрылись «справками» от своего главврача и воевать за Украину отказались. А ведь они составляли основную часть петлюровской армии — примерно две трети! Это привело к полному развалу фронта и нервному срыву у главнокомандующего. Тогда Головной Атаман плюнул на них и в расстроенных чувствах уехал в Варшаву — заключать союз с Польшей, чтобы драться с красными и белыми дальше. Условием этой новой политический комбинации польский лидер Пилсудский поставил признание Петлюрой того, что Галичина — это часть Польши. Намучившись с галичанами, украинский вождь скопом «подарил» их полякам. Делал он это тем легче, что «дарил» ему не принадлежащее. Отныне он тоже сомневался в галичанах. По крайней мере, вели себя они как-то неправильно — на словах Украину любили, а подтверждать пламенные речи делом не спешили.

Петлюра Польше: «Я так намучался с этой Галичиной… Берите ее даром!»

Историки часто упрекают Петлюру, что он предал Галичину Польше. Но забывают, что перед этим Галицкая армия предала взлелеянную в мечтах Соборную Украину. Что же касается генерала Тарнавского, то он мирно умер во Львове в 1938 году, окруженный почетом ветеранов своей армии — единственной в истории, которая дезертировала в полном составе дважды — от украинцев к белым и от белых к красным. Уверен, этот рекорд не скоро будет побит.

Как Петлюра с Польшей подружился

Расплатившись с воскресшей Речью Посполитой предателями-галичанами, головной атаман предпринял еще одну попытку захватить Киев. 21 апреля 1920 г. Петлюра и Пилсудский подписали так называемый Варшавский договор. По этому соглашению, Галичина, Лемковщина, Надсянье, Холмщина и Западная Волынь признавались польскими территориями. На вечные времена. Словно не было никогда Богдана Хмельницкого и Российской империи. Река истории потекла вспять.

Особенно жалко было Надсянье — без него возлеенная некогда Михновским самостийная Украина «от Сяна до Дона» никак не получалась. Оставался какой-то огрызок. Да и тот, по сути, в виде польского протектората — проигравший все и вся Петлюра гарантировал Пилсудскому сохранение имущественных прав польских помещиков даже на «украинских» территорях будущей Петлюрии.