Союзник (СИ)

— Да. Но она довольно тяжелая. Тебе надо будет взять кого-то с собой…

В этот момент взгляд Лескова снова впился в него, и Морозов виновато опустил голову

— Прости. Я до последнего не хотел об этом говорить, и сейчас чувствую себя конченым уродом. Такое ощущение, будто я посылаю тебя на смерть.

— Я могу взять с собой роботов, — предложил Дмитрий. — Главное, покажи, как разобрать эту чертову арку.

— Там не покажешь, там работать нужно. Да и роботы — они, конечно, хороши для ведения боя, но мне кажется, что они вряд ли сберегут стекло, если на них нападут «костяные». У людей еще есть шанс где-то укрыться, а куда денутся эти почти четырехметровые громадины?

Константин поднялся с кресла и принялся мерить шагами комнату. Он словно пытался набраться духу и произнести те слова, которые в итоге ужаснули его.

— Знаешь, я… Я, наверное, сам с тобой пойду.

— Ты? — не поверил Лесков.

— А кто еще? Конечно, я бы предпочел взять наверх еще несколько коллег, только вот хрен они согласятся.

— Сколько времени тебе может понадобиться на работу?

— Если один буду, то часа четыре.

— Четыре часа? — севшим голосом переспросил Лесков.

— Это в лучшем случае. Теперь ты понимаешь, почему я считаю нас смертниками? Лесков молчал. Слова Морозова вылились на него, как ушат холодной воды.

Дима помнил, как сейчас выглядит Адмиралтейская, и сколько гнезд устроили на ней «костяные». А на поверхности все окажется еще хуже. Желая защитить и прокормить свое потомство, эти твари будут еще более агрессивными, и вышедшие к ним люди станут для них чем-то вроде шведского стола.

— Я, конечно, попробую поговорить с коллегами, — продолжил Константин, — они ведь тоже считают твою идею собрать собственный телепорт перспективной. Но сомневаюсь, что найдется такой идиот, кто добровольно захочет умирать. Может, только от отчаяния. Семенчук на Адмиралтейской всю семью похоронил, Шилкин — отца и младшего брата.

— В этой комнате есть еще один человек, который потерял близкого, — Дмитрий вспомнил, как тяжело Морозов переживал утрату своей матери, и только работа помогала ему немного забыться. — Как ты? Держишься?

— А что мне еще остается? — Константин слабо улыбнулся. — Цепляюсь за работу и Аню Шепелеву. Она — психолог, занимается по большей части детьми, но иногда уделяет свободную минуту и мне. Случайно с ней познакомились, сидели за одним столом за обедом. Так и разговорились, она сама обратилась ко мне. Оказывается, тоже потеряла на Адмиралтейской маму и обоих братьев. Она толковая. Если тебе вдруг понадобится помощь…

Дмитрий отрицательно покачал головой. Вскоре он покинул кабинет Константина, попросив его пока что сохранить их разговор в тайне. Нужно было все продумать, понять, каким образом можно незаметно провернуть столь сложное дело. Среди незаметных у Дмитрия был лишь один знакомый, но даже он в данном случае был совершенно бесполезен. Если бы Эрик только мог «спрятать» от «костяных» их всех…

Мысли Лескова переметнулись к Альберту: интересно, если врач сумел усилить его, Дмитрия, способности, смог бы он проделать нечто подобное и со способностями Фостера. «Отзеркалить» или что-то в этом роде? Однако на деле Дмитрий сомневался, что Вайнштейну такое под силу. Конечно, стоило попробовать, так сказать, потренироваться в спокойной обстановке, вот только Лесков не обольщался на этот счет. Альберт работал с энергетикой, но никак не с определенными способностями. Например, в случае усиления телекинеза той же Вики, Вайнштейн, к огромному сожалению Дмитрия, оказался бессилен.

Когда Лесков вернулся в свой кабинет, он немедленно вызвал к себе Альберта и Эрика. Хотелось сразу проверить свою теорию, чтобы не тешить себя наивными иллюзиями.

Само собой, Фостер заявился первым. В отличие от Вайнштейна он не был обременен какими-то полезными для общества делами, поэтому жил исключительно в свое удовольствие. Выбравшись из карцера, он наконец перестал третировать доктора и занимал себя либо бесцельным шатанием по городу, либо чтением предоставленных ему книг.

За последнее время Эрик заметно похорошел. Имея возможность нормально питаться, спать и мыться, из заросшего худощавого бомжа, Фостер быстро превратился в первого красавца Спасской. И пусть местные жители его по-прежнему ненавидели, он не мог не чувствовать на себе любопытные взгляды девушек. Некоторые из местных красавиц даже изредка отвечали на его обращения к ним. Например, Оксана или, как ее еще называли прежде, Алюминиевая Королева.

Несмотря на то, что теперь ее звали Наташей, она изменила прическу, а могила с ее прежней жизнью находилась на Новодевичьем кладбище, Эрик не мог не узнать ее лица. Правда, пока что эта девушка разговаривала с ним исключительно пренебрежительно.

— Вы меня звали? — произнес наемник, заходя в кабинет Дмитрия. В отличие от большинства других посетителей, Эрик любил здесь находиться. Это место напоминало ему о его прежней жизни, когда можно было расслабиться в удобном кресле с чашкой кофе в руках. Даже запахи этой комнаты хранили аромат дороговизны: кожи, дерева, молотых кофейных зерен.