Сохраняя веру

– Ну так вот… Бог уменьшился, чтобы освободить место для нашего мира. Он наполнил сосуды энергией и светом и отправил их в новое пространство. Но сосуды не смогли все удержать и лопнули. И искры Божьего света рассыпались по всей вселенной. Осколки самих сосудов тоже рассыпались. Они превратились в плохие вещи, которые мы называем «клипот». Мы с моими друзьями верим, что весь клипот нужно вычистить, а частички света собрать и вернуть Богу. Например, когда в Шаббат ты, произнеся молитву, ешь кошерную курочку, из нее, может быть, высвобождаются священные искорки. А еще больше искорок высвобождается, если ты совершаешь мицву, то есть помогаешь кому-нибудь.

– Мы не едим кошерную пищу, – вмешивается Мэрайя. – И вообще не соблюдаем еврейских традиций.

– Я тоже не все соблюдаю, – криво улыбается равви Соломон, указывая на свою рубашку. – Но каббала, еврейское мистическое учение, может объяснить очень многое. В частности, то, почему маленькая девочка, которая никогда не ходила в храм и не молилась, оказывается ближе к Богу, чем кто бы то ни было. Никому не дано собирать искры в одиночку. Эта способность может спрятаться в вас так глубоко, что вы вообще перестанете верить в Бога. Но придет кто-нибудь, в ком очень много света. Этот человек поможет вам увидеть и тот свет, который внутри вас, а оттого что вы вместе, сияние станет еще ярче. – Равви Соломон дотрагивается до Вериной макушки. – Вероятно, Бог разговаривает с Верой ради тех людей, до которых она донесет Его слово.

– Вы ей верите? – выдыхает Мэрайя, не решаясь произнести такое вслух. – Вы считаете, что она говорит правду, хотя видите ее впервые в жизни?

– Я смотрю на вещи немножко шире, чем равви Вайсман. Та пара, которую он консультировал… Конечно, может быть, это совпадение. А может быть, и нет. Может быть, у Веры есть ответы на какие-то вопросы. Мне кажется, в наше время, если Бог захочет нам показаться, Он не станет проповедовать с кафедры. Он примет скромное обличье, наподобие того, в каком Его видит ваша дочь.

Вера дергает раввина за рукав:

– Это Она. Бог – девочка.

– Девочка? – осторожно повторяет Соломон.

Мэрайя скрещивает руки на груди:

– Да, Вера утверждает, что Бог – женщина. Еврейское мистическое учение может это как-нибудь объяснить?

– Вообще-то, Господь с точки зрения каббалы соединяет в себе женское и мужское начало. Женская часть, Шехина, – это присутствие Бога. Это то, что разбилось при Сотворении мира вместе с сосудами. И если Вера видит женщину, ничего странного в этом нет. Именно присутствие Бога дает ей способность исцелять людей и собирать их вокруг себя. Вероятно, то, что она видит, – ее собственное отражение.

Мэрайя смотрит на Веру, от скуки уже начавшую царапать ей колени, и задает давно назревший вопрос:

– Равви Соломон, ваш город находится далеко. Зачем вы сюда приехали?

– Я хотел бы забрать Веру в Колорадо, чтобы побольше узнать о ее видениях.

– Ни в коем случае! Моя дочь не объект для наблюдения.

– Правда? – Раввин кивком указывает на окно.

– Я их сюда не приглашала. – Мэрайя сжимает кулаки и смотрит на Веру. – И вообще я ничего такого не просила.

– Чего вы не просили, миссис Уайт? Бога? Шехина не появляется там, где Ее не хотят видеть. Прежде чем присутствие Господа воцарится в вашем доме, вы должны Ему открыться. Вероятно, именно поэтому вам поначалу так тяжело. – Глаза Соломона похожи на янтарь, в котором застыло прошлое. – Что с вами случилось, Мэрайя? – спрашивает он мягко. – Почему вы так упорно боретесь, чтобы не быть еврейкой?

Она вспоминает, как однажды в детстве пришла с подружкой в церковь. И ее удивило, что Иисус, как считают христиане, любит всех, в том числе и тех, кто делает ошибки. А благосклонность еврейского Бога нужно заслужить. Мэрайя уже не в первый раз спрашивает себя, почему религия, которая гордится своей открытостью, ставит человека в такие жесткие рамки. Ей вдруг становится не по себе оттого, что у нее в доме два раввина.

– Я не еврейка. Я – это просто я. – Она смотрит на Веру. – Мы с моей дочерью никакой религии не исповедуем. Мне кажется, вам пора.

Равви Соломон протягивает руку:

– Вы подумаете о чем-нибудь из того, что я вам сказал?

– Не знаю, – пожимает плечами Мэрайя. – Глядя на Веру, я не вижу присутствия Бога. Не вижу Божественного света. Я вижу только человека, чье душевное равновесие все сильнее и сильнее страдает от происходящего вокруг.

Равви Соломон выпрямляется:

– Забавно. Две тысячи лет назад многие евреи говорили то же самое об Иисусе.

10 октября 1999 года

Перед тем как облачиться в священнические одежды, отец Джозеф Макреди меняет ковбойские сапоги на черные туфли с мягкой подошвой. Он ожидает, что придет много народу. Во время ранней воскресной мессы в нью-ханаанской церкви всегда бывает многолюдно: местные католики охотно жертвуют несколькими часами сна, если потом есть возможность расслабиться в собственном садике или поиграть в гольф в соседнем городке.