Сокол и Ласточка

— Я не люблю, когда меня куда-то волокут, ничего не объясняя, — с достоинством молвил пленник. — Пришлось дать кандалами по башке нескольким грубиянам. Но их было слишком много. Они вытащили меня на палубу и скинули в шлюпку. Если б я знал, что меня везут к вам, я бы не сопротивлялся.

Матросы остались в лодке, затянув всегдашнюю балладу про сокола и ласточку. А я смотрел на мою питомицу и её любимого. На сердце было тяжело.

Непостижимая вещь красота. Лорд Руперт был в изорванной одежде, избитый, в синяках и ссадинах, но его лицо, озарённое серебряным светом, всё равно было прекрасным. Есть люди, очарование которых невозможно испортить ничем. А может быть, я просто смотрел на Грея глазами Летиции, то есть глазами любви.

С другой стороны на мою девочку я ведь тоже глядел с безмерным обожанием, однако отлично понимал, что вид у неё прежалкий. После поединка, многократных падений, отчаянного барахтанья в трясине Летиция была вся покрыта кровоподтёками и царапинами. Один глаз наполовину заплыл, ушибленное ухо потешно оттопыривалось, волосы слиплись, на шее синела полоса — след от лапищи Чёрной Королевы.

Как назло, ещё и матросы нынче с особенным чувством выводили безысходный припев:

Ни взмыть, ни прижаться к его крылуВовеки — она это знает.

Ведь ласточка жмётся к земле, ахой!А сокол высоко летает!

Срывающимся голосом Летиция объяснила пленнику, что его ожидает, и сунула ключ от оков, который успела взять у капитана.

Девочка смотрела на лорда Руперта долгим и жадным взглядом, будто хотела запомнить этот миг навсегда, до конца дней. Я с тоской чувствовал, как в её душу капля по капле проникает горькая отрава. Этот яд никогда не истает; он будет вечно бередить сердце и не позволит моей питомице найти счастье ни с каким другим мужчиной. Другого просто не будет. И то сказать, где найдёшь мужчину, способного сравниться с Рупертом Греем? Будь проклят день, когда я увидел на мостике алокрылого фрегата человека с каштановыми волосами!

На шлюпке пели:

Он реет высоко, поверх облаков,Полёт его светел и смел.Ах, где узкокрылой тягаться с ним,

У каждого свой предел.

Если б девочка могла меня понимать, я бы сказал: «Не надо убиваться. Расставание — не самое страшное, ибо после него остаётся память. Какое богатство может нажить тот, кто хорошо прожил жизнь? Некоторое количество дорогих воспоминаний. В конце всё равно каждый уходит в одиночку. Но чем больше у тебя драгоценных воспоминаний, тем удачней сложилась твоя судьба. В старости ты будешь перебирать эти моменты, словно алмазы и изумруды».

— Вы позаботились обо мне, — сказал лорд Руперт. — Но что станется с вами? Ваш отец умер, замок заложен. Вам некуда вернуться.

Она воскликнула с деланной весёлостью:

— Обо мне не беспокойтесь. Я сумею выкупить Теофельс. Буду сидеть у окна, смотреть на поля и леса, которые после тропиков уже не будут казаться мне такими зелёными, и вспоминать… свои приключения.

Её голос дрогнул, но улыбка стала ещё шире.

— Поклянитесь именем Господа, что ваши люди доставят этого человека в Форт-Рояль! — донёсся до моего слуха возглас отца Астольфа.

Я подскакал ближе к Летиции и Грею, чтобы не пропустить ни слова из их разговора.

— Вы не похожи ни на одну из известных мне женщин, — озадаченно проговорил лорд Руперт. — А я за тридцать лет повидал немало представительниц вашего пола. Полагаю, таких, как вы, на свете больше нет. Если бы я…

Он запнулся, что было на него совсем непохоже.

Что он хотел сказать? Наверное, что-нибудь галантное — ведь он не наивен и отлично знает, что нравится слышать девушкам, даже некрасивым. Ну прояви великодушие, скажи что-нибудь ни к чему не обязывающее, мысленно взмолился я. «Если бы я встретил вас при иных обстоятельствах». Или, ещё лучше: «Если бы я был вас достоин». Тебе это ничего не стоит, а она будет помнить каждое слово, старясь под каменными сводами своего серого замка.

А может быть, и хорошо, что Грей не договорил. Теперь девочка была вольна домыслить что угодно. Главное, что у любимого затрепетали ресницы и осёкся голос.

Баллада про ласточку тем временем близилась к завершению. Никто не прерывал певцов, они снова добрались до куплета, который сулил счастливую концовку.

Но вечером выпало счастье ейЗа муки за все и терзанья…

Пусть хоть в песне всё окончится хорошо. Ну-ка, пусть сокол спустится с небес к бедной ласточке.

Высокий тенор в одиночестве с невыразимой печалью допел:

Ей серое с неба слетело перо,Как нищенке грош в подаянье.

Наконец, Грей довёл до конца неуклюжую фразу:

— Если бы я мог… надеяться… когда-нибудь увидеть вас вновь… Я был бы очень рад.

Зябко передёрнувшись, Летиция быстро сказала: