Сокол и Ласточка

Что касается последнего, то здесь Руперту удалось несколько выравнять шансы. Он повернул параллельно линии вражеских кораблей, не поднимая боевого флага — словно колебался, сдаваться или нет. Поравнявшись с крайним из неприятелей, взял курс перпендикулярно свежему зюйд-осту, так что испанцам пришлось перестраиваться в кильватерную колонну — иначе «Русалка» получила бы авантаж в манёвре.

Командующему эскадрой стало ясно, что без боя англичанин не сдастся.

И бой начался.

Среди прочих странностей характера у лорда имелась одна, очень редко встречающаяся у людей с развитым воображением: полное отсутствие страха. Вернее сказать, в миг опасности страх возникал, но был источником не мучений, а удовольствия, ибо преобразовывался в нетерпеливое, радостное волнение. Руперту неудержимо хотелось усилить это опьяняющее чувство, чтобы натянутые нервы зазвенели ещё пронзительней.

Я уже говорил, что противников с уксусно-ядовитой душой капитан уничтожал без малейшего сожаления. По духу Грей не был христианином, он не верил ни в святость жизни, ни в смирение, а лишь в то, что человек — это существо, которое всегда имеет право на выбор. Чем ты сильнее, тем больше твоя свобода выбора, тем шире круг имеющихся возможностей. Руперт не был атеистом; он полагал, что Бог существует, но Его миссия — поддерживать и наставлять слабых, сильные же должны решать свои трудности сами. У Господа и без них забот хватает.

Фрегат поднял боевые вымпелы: британский — красный крест на белом поле и личный штандарт капитана, изображавший русалку с мечом в руке.

Когда испанцы перестроились в боевую колонну, поставив впереди быстроходный «Идальго», и началось сближение, стрельба стала точнее. Третьим или четвёртым выстрелом носового орудия корвет послал чугунное ядро прямо в грудь деревянной девы. Кораблю от этого ущерба не было, но увидев, как во все стороны летят позолоченные щепки, лорд Руперт почувствовал: душа фрегата убита. Сегодня судно погибнет, а следовательно, умрёт и капитан. Но на лице Грея эта мысль никак не отразилась. О том, что можно спустить флаг, он не подумал.

Огляделся вокруг. Отметил зазубренные рифы и взметающийся возле них прибой, увидел скользящие в воде тени акул.

Никаких сомнений. Шансов выбраться из этой переделки нет.

Что ж, всему когда-нибудь наступает конец. Прожитой жизнью Грей был очень доволен. Большое спасибо Всевышнему, если Он есть, а если нет, то тем более мерси.

Арапчонок Блэки (жалко мальчишку, ему тоже погибать) принёс из каюты кирасу и каску, но капитан отмахнулся. От ядра и мушкетной пули тонкая сталь не спасёт, а до абордажа дело доводить нельзя, слишком неравны силы.

Только не надо думать, что лорд Руперт шёл в бой с отчаянием обречённого. Он сразу увидел все выгоды и недостатки решения, принятого испанским флотоводцем. С первыми приходилось мириться; вторыми можно было воспользоваться. А там — как решит Фортуна. На взбалмошность этой дамы сейчас вся надежда.

Логика вражеского адмирала была такова.

Очевидно, испанец знал, с кем имеет дело, и понимал, что капитуляции не будет. Корвет, наименее ценный из своих кораблей, он поставил вперёд, рассчитывая, что англичане потратят на «Идальго» боевой залп, до сближения с флагманом перезарядиться не успеют и станут для его мощных орудий безответной мишенью. Если огонь с «Консепьсьона» и не потопит «Русалку», то превратит в груду обломков. Замыкающему «Сант-Яго» останется только высадить абордажную партию.

Судя по тому, что вся палуба испанского фрегата была заполнена жёлто-красными мундирами морских пехотинцев, лорд Руперт угадал верно.

План капитану понравился. Приятно иметь дело с сильным, неординарно мыслящим противником. Но на этот случай у Грея имелась некая заготовка, которую он отлично отработал с командой, но в деле ещё никогда не применял.

Любопытно было посмотреть, не разойдётся ли практика с теорией.

«Плетём косичку»! — сказал он старшему рулевому и главному канониру.

Те кивнули и встали по местам.

«Русалка» подровняла курс, чтобы ветер дул точно справа. То же самое немедленно сделали и испанцы. Только у них под галфвиндом оказался левый борт.

Дистанцию между своими кораблями адмирал держал осторожную, в четыре кабельтовых. Для «косички» лорда Руперта это было идеально.

— Прицел по ватерлинии! — кричали на батареях левого борта. — Заряжай холодным кугелем!

«Холодным кугелем» называлось полое чугунное ядро с отверстиями. Пробивая обшивку, оно оставляло дыру в пять раз больше своего диаметра.

Лорду Руперту пока занять себя было нечем, его люди отлично управлялись сами. Поэтому он навёл трубу на мостик «Идальго», увидел, что испанский капитан в шлеме с красным пером тоже смотрит в окуляр, и учтиво поклонился.

Фрегат и корвет поравнялись, проходя в полусотне ярдов друг от друга. Залпы ударили одновременно.

«Идальго» бил картечью, что подтверждало предположение Грея: враги хотят не потопить, а захватить красивый корабль.