Сокол и Ласточка

Английским фрегатом управлял либо безумец, либо человек неправдоподобной расчетливости.

Я должен был посмотреть на этого субъекта вблизи. Он того заслуживал.

У меня нет увеличительных стекол, зато есть крылья. Ими я и воспользовался.

Мне не раз доводилось наблюдать за морскими сражениями вот так, сверху. Когда видишь этот страшный, но и завораживающе красивый балет из-под облаков, сердце замирает от ужаса и восторга.

Ветер дул неровно, спадая и вновь набирая силу. Паруса обвисали, надувались, снова обвисали. От этого исполнявшееся внизу па-де-труа обретало рваный ритм, который, впрочем, вполне соответствовал музыке – гулкому, отрывистому речитативу пушек.

Флагман испанцев вовсю палил из носовых орудий. “Русалка” по-прежнему не отвечала. Xoтя я не ястреб и не сокол, но передвигаюсь но воздуху гораздо быстрее самого ходкого парусника. Мне хватило минуты, чтобы долететь до алого фрегата. Я сделал круг над мачтами, высматривая капитана, и увидел его там, где ожидал – на мостике, рядом со штурвалом.

Человек с коротко остриженными каштановыми волосами стоял, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Он был в белой рубашке и парчовом жилете, но без камзола – готовился облачиться в сверкающую позолотой кирасу, которую держал наготове слуга-негр. На перилах лежал ребристый шлем с плюмажем.

Капитан показался мне великаном. Но, спустившись ниже, я понял, что ошибся. Причин было две: очень прямая осанка, при какой человек кажется выше ростом, и слуга – он оказался не негром, а негритенком. На самом деле хозяин “Русалки” оказался невысок. Еще я увидел, что он довольно молод и чрезвычайно, прямо-таки редкостно хорош собой.

Я неоригинален – люблю красивых людей. На свете их таких, по-настоящему красивых, совсем немного. Но они существуют, и на них держится весь мир, хотя сами они о том, конечно, и не подозревают – иначе они не были бы такими красивыми. Вы ведь поняли, что под “настоящей красотой” я имею в виду вовсе не правильность черт. Самые красивые представители человеческого рода часто бывают внешне нехороши собой (взять хоть бедняжку Летицию). Но капитан “Русалки” и на вид был писаный красавец.

Невыносимо захотелось подсмотреть ему в душу, пока испанские ядра не искромсали и не убили этот прекрасный образчик человечества. Любопытство подвигло меня на рискованный поступок. Я сложил крылья, упал вниз и сел капитану на плечо.

Он не дернулся, как поступил бы всякий другой, а лишь, повернул голову и с удивлением воззрился на меня своими яркими глазами необычного цвета.

— Откуда ты взялся, парень? На островах такие не водятся. Наверно, залетел с испанца? – сказал он по-английски и весело крикнул. – Эй, ребята, у нас перебежчик! Почуял, что победа за нами!

Рулевой с помощником попробовали выдавить улыбку, но у них не вышло. Оба были смертельно бледны. Линейный корабль надвигался на нас, похожий на снежную гору.

Капитан погладил меня по спине и засмеялся, блеснув зубами.

— Это добрый знак! Поворот на пол-румба! Мистер Пимпль, заплетайте!

Неужто ему ни капельки не страшно? Или он до такой степени владеет своими чувствами?

Сейчас мы эту загадку разгадаем.

Я перевернулся хвостом вперед сполз по рубашке, вонзив когти в грудь красавца, а клювом как можно деликатней ударил его в висок.

Только бы он меня не сбросил, только дал бы замкнуть магическую дугу “нидзи”!

Кровь у капитана была горячая, сильно пульсирующая. Сердце билось часто, но ровно.

Непередаваемое ощущение, возникающее от мгновенного слияния двух душ, обожгло меня – в сто раз горячей, чем глоток самого крепкого рома.

Капитан не отшвырнул меня, не вскрикнул, а только рассмеялся и придержал, чтоб я не сполз ниже.

— Так ты не перебежчик? Ты прилетел взять меня на абордаж? Сейчас срублю тебе башку с плеч!

Но я уже знал, что ничего дурного он мне не сделает. Руперт Грей не может причинить зло тому, кто меньше и слабее его.

Я теперь всё про него знал. Я прочел книгу его жизни с первой до последней строчки.

Ах, что это была за книга! В жизни не читал ничего более необычного и увлекательного!

Глава тринадцатая АЛЫЕ ПАРУСА

Этого человека, как я уже сказал, звали Руперт Грей, но полное его имя было чуть не вдесятеро длиннее, отягощенное титулами и названиями поместий. Водится на море редкая птица, именуемая “джентльмен-мореплаватель”. Появилась она сравнительно недавно и впрыснула струйку свежей крови в мир, прежде населенный всего тремя особями: торговцами, вояками да пиратами. Джентльмен-мореплаватель обычно – богатый бездельник, которому прискучили удовольствия сухопутной жизни и который жаждет новых впечатлений и острых переживаний. Плавают они не для выгоды, а из любопытства. Лучшим из них свойственна любознательность и даже любовь к наукам. Они не только изучают пороки, процветающие в разных частях света, но подчас собирают гербарии диковинных растений или описывают неизвестных в Старом Свете животных.