СОКОЛ и ЛАСТОЧКА

С тех пор сезоны сменились «десять и ещё десять раз», то есть прошло десять лет, поскольку каждый год состоит из двух сезонов. Дикари остались жить на французском корабле, освоили остров. Им хватало пищи, никто больше не умер, и всё было бы неплохо, если б не тоска по родным краям. И ещё очень не хватало женщин. Одной Шаши на двенадцать воинов было недостаточно, к тому же раз в год она исправно беременела и тогда не подпускала к себе мужчин. Рождались исключительно мальчики, так что в дальнейшем население Сент-Морица было обречено на вымирание. Как правительница своего маленького королевства, Шаша была этим очень озабочена. Потому и отпустила Пратта за жёнами для своих воинов.

– Нам с вами, Эпин, предстоит нарожать дикарям дочерей, – сказал в завершение рассказа Логан и залился хохотом.

Никто не разделил его веселья. Летиция слушала хмуро. Клещ и Проныра, кажется, перетрусили.

Больше всего штурмана беспокоило, не наделают ли эти двое каких-нибудь глупостей.

– Я же сказал: не смей её снимать! – Логан нахлобучил Проныре на голову старую чёрную треуголку с облезлым страусиным пером. – Это шляпа, в которой здесь был Джереми Пратт! Ты должен быть похож на него хотя бы издали, иначе чёртовы дикари попрячутся! Пригнись пониже, растопырь плечи! Джереми был в полтора раза ниже и вдвое шире, чем ты. Повтори, болван, что ты должен делать.

Проныра шмыгнул носом.

– Ну, Клещ останется сторожить лодку, чтоб её не унесло отливом… А я чего? Тащу вас с Эпином на верёвке. Когда подойду к кораблю, надо кричать: «Привет от капитана Пратта!»

– Не «привет», а «салют», дурья башка! И не «Пратта», а «Пупурата» – именно так она его называла. Если ты ошибёшься, они проткнут нас дротиками. Эти твари умеют швырять свои копья на полсотни шагов!

– Салют от капитана Пупурата, – повторил Проныра.

– Лучше просто: «Салюта капитана Пупурата». Повтори!

Мы проплыли меж двух острых скал и оказались в лагуне. Она была шире, чем я предполагал. В дальнем её конце, у самого берега скривилась шхуна с обвисшими парусами. На вид она была совсем целая. Думаю, что два десятка матросов могли бы запросто стянуть её с мели при достаточно сильном приливе.

Штурман направил ялик не прямо к кораблю, а в сторону.

– Пусть они нас как следует разглядят, – сказал он, понижая голос, будто дикари могли его подслушать. – Помаши им шляпой, парень. И поскорей надень обратно…

Было очень тихо, лишь из-за скал доносился рокот прибоя. Вблизи стало видно, что до плато, занимающего всю центральную часть острова, простираются сплошные заросли. Кое-где воздух струился и словно бы переливался – вероятно, от болотных испарений.

– Значит, я не отхожу от лодки, так? – сказал королевский писец, нервно оглядывая кусты. На его жёлтом лбу выступили капли пота, хотя солнце ещё не начало припекать.

– Да. Просто стойте, и всё. Можете сесть на песок. И не тряситесь. Вам ничего не угрожает.

Эти слова мэтра Салье не успокоили.

– Если вас перебьют, одному мне с яликом не справиться. Всё преимущество – успею помолиться перед смертью.

Гарри заметил:

– Никто вас насильно сюда не тащил. Четверть сундука, набитого отборными алмазами, изумрудами и рубинами, стоят того, чтобы рискнуть жизнью.

Летиция спросила, показывая на края горного массива:

– Что это там за чёрные полосы?

Обрыв действительно был словно расчерчен вертикальными линиями.

– Трещины. Там целый лабиринт. Один я знаю дорогу к руднику.

– Какому руднику? – спросил писец, навострив уши. – Вы мне про него не говорили.

– Мне тоже, – хором произнесли мичман и Летиция.

– Не говорил, так расскажу. У нас на «Бешеном» был один испанец. Он и рассказал Пратту, что на Сент-Морице есть отличное место, бывшая копь. Старый Руис в юности служил там охранником, когда рудник ещё не прикрыли.

– А что в нём добывали? – спросил Клещ.

– Серебро. Руду грузили на корабль раз в месяц, во время большого прилива. А потом жила иссякла. Поэтому остров уже лет сорок как покинули.

Шлюпка скрипнула килем по песку. Люди спрыгнули в мелкую воду, я полетел вперёд, на разведку. Если Чёрная Королева устроила засаду, я замечу и предупрежу своих, подумал я.

Но Летиция закричала:

– Клара, Клара, назад!

Я вернулся, а она схватила меня и обвязала шнурок вокруг моей ноги!

Оказывается, это Логан её подучил.

– Так-то лучше, – сказал штурман. – Вы не знаете, что такое дикари. Они верят во всякую чушь. Для них звери и птицы – такие же существа, как люди. Если они заметят, что от нас к ним летит попугай, примут его за лазутчика и могут напасть.

«Значит, дикари умнее вас, так называемых представителей цивилизации!» – крикнул я, но поделать ничего не мог. Оставалось довериться судьбе.

Итак, я сидел, привязанный шнурком, а Летицию и Гарри, В свою очередь, посадил на верёвку Проныра, направившийся в сторону шхуны. В руке он тащил плетёный кувшин с ромом, куда Летиция при мне всыпала какого-то белого порошка.

Логан шипел:

– Виляйте задницей, Эпин. И семените, семените! Что вы топаете, как журавль? Пару раз споткнитесь – женщины неловки. Пугливо озирайтесь, вот так.