Сокол против кречета

— Ежели надобно отбиться от воев, лезущих на стены, — тут послабже заряд, — вещал он уверенно. — А ежели огнь требуется вести тяжелыми чугунными ядрами, дабы пробить ворота али сотворить дыру в стене, — тут уж от души бухай, но тож с умом. Однако у нас в народе сказывают, что лучше разок узреть самолично, нежели сто раз про то услыхать. Вот я покажу, а вы и сами все поймете.

Проведав, что Тэмутар у монголов за главного, Гайран сделал все, чтобы тот погиб в первую очередь, поставив его рядом с собой. Да и остальных он разместил таким образом, чтобы шансов на спасение у них не осталось. Что уж он там им наплел — теперь не расскажет никто, но воины из числа часовых, стоящих неподалеку, видели, что храбрый Тэмутар даже нагнулся к орудию, когда пушкарь поджигал фитиль.

Это был уже второй выстрел — первый произвели картечью. Затем, чтобы показать наглядно, как ядро сносит ворота, Гайран попросил установить в степи их подобие, после чего заложил в пушку целых пять мешочков с порохом.

Он не допустил ошибки. Никто из монголов не мог и предположить, что в каждом из этих кульков уже содержится строго отмеренное количество пороха, достаточное для выстрела, что закладка даже двух мешков одновременно уже чревата, невзирая на имеющийся у пушек запас прочности, а пять — это чистой воды самоубийство, причем самоубийство, совершаемое наверняка…

Но всего этого Бату не знал и потому, справедливо рассудив, что где сыскался один Гайран, там непременно найдется и второй, решил поступить следующим образом. Оставив пять сотен в Оренбурге, он, не желая тратить время, забрал с собой все пушки и ядра, которые имелись в крепости, а Святозара вместе с княжичем Николаем направил в Яик. Их сопровождал тумен Бурунчи.

Темника он строго-настрого предупредил, чтобы тот не поступал так безрассудно, как тысячник Кар-ши, не вырезал всех огульно, а часть оставил бы в живых. Главное же, чтобы он как зеницу ока берег самого князя, которому теперь отводилась чуть ли не самая главная роль как в захвате Яика, так и в последующей работе с пленными пушкарями, которых надо заманить, улестить, соблазнить и прочее — лишь бы они согласились вступить в монгольское войско.

Срок хан отвел для Бурунчи на все про все самый малый — две недели. Учитывая, что расстояние до Яика составляло не меньше шести дневных переходов — и впрямь впритык. Бурунчи клятвенно заверил Бату в том, что управится, но что еще ему оставалось?!

Пока же они не прибыли, Бату мог только пугать противника этими пушками, которые он вез в своем обозе, а вот воспользоваться новым оружием — увы. Дожидаться же Бурунчи ему не хотелось, тем более представлялся удобный случай овладеть крепостью без боя.

Немного подумав, он смягчил требования для жителей Сувара:

— Ворота пусть откроют лишь для того, чтобы выдать мне русичей, вместе с их пушками и припасами. Сам же я заходить в город не собираюсь.

Обо всем этом Мультек и сказал старейшинам и имамам. Ну и от себя немного прибавил — не без того. Мол, не глупцы же вы — пропадать из-за каких-то русичей. Пользуйтесь, пока хан такой добрый.

По здравому размышлению жители так и поступили бы. В конце концов, своя рубаха к телу завсегда поближе. Коли чужой жизнью можно откупиться — цена невелика. Потом что угодно кричи, предатели, мол, клятвопреступники и прочее. Ответ на все это готов — зато мы живые.

И про предательство, если уж так разбираться, — напраслина. Они сами ничего никому не обещали и клятвы на верность не давали. Хан Абдулла с царем Константином уговор заключал — вот с него и спрашивай. А мы что ж — люди маленькие.

Да и кто сумеет отбиться от такой силищи? Вот и выходит, что этим пушкарям, когда город возьмут, все одно пропадать, только тогда уже вместе с ними самими. А не лучше ли, чтобы эти русичи, как оно в их святых книгах прописано, сами на себя мученический венец надели? Их пророк Христос, которого они по недомыслию считают богом, за такое на том свете непременно всем воздаст, да еще с лихвой. Стало быть, и им хорошо будет на небесах, и нам неплохо.

Но Мультек забыл одно. Дело-то происходило в Суваре. В любом другом городе, кроме разве что Саксина, именно так все и вышло бы, а тут…

Давняя это история. Когда-то булгары жили вроде и дружно, но каждое племя все равно на своей территории. Барсилы больше селились по правобережью Камы, они же основали и город Биляр. Эсегелы жили вниз по Итилю[63], их столица называлась Ислой или еще Ошелем.

Сувары же размещались чуть южнее барсил, но севернее эсегелов. Словом, посередке. Самый главный град у них так и назвался по имени племени — Сувар. Напротив них, на правом берегу Итиля, сидели бургасы, о прочих же говорить долго, да и ни к чему. Речь о другом.