Сокол Спарты

На его глазах эллины все сильнее отдалялись от остального войска, идя на царские полки с решимостью защитников отечества – все равно как если б один мелкорослый храбрец с палкой восставал на целую прорву обидчиков. Кир сглотнул стиснувший горло ком. Эти воины не отказались и не побежали, заслышав его приказ. Как же он теперь может стоять и равнодушно взирать на расправу с ними?

– Трубить наступление! Общее! – окрыляясь на борьбу, вскричал он. – Всем изготовиться! Вперед, на врага!

Рога проревели по всем построениям, и полки царевича, чуть накренясь, двинулись вперед; их черные квадраты казались мелкими на фоне силы, которой они собирались противостоять. И тем не менее, вдохновленные примером, они тоже нашли в себе мужество. Кир занял место в передних рядах центра, хотя его брат прямой схватки наверняка избежит: из-за разницы в числе он при столкновении будет защищен множеством своих рядов. Единственный шанс – это совершить на поле обходный маневр или прорваться своим наиболее сильным правым флангом через более слабое левое крыло врага. С каждым шагом все ясней становились знамена над рядами. В восьмистах шагах друг от друга лучники и копейщики, готовясь к атаке, начали разминать руки и плечи, в то время как остальные, кому предстояло выдержать их удар, готовили щиты и молились, чтобы выстоять под ним благополучно.

При виде рядов вокруг своего брата у Кира перехватило дыхание. Царь Артаксеркс был скрыт от глаз движущимся заслоном из воинов и колесниц. Там, в людском скоплении слева, виднелся золотой орел Ахеменидов. С вызовом на бой к нему явился сокол Кира. Одному из них суждено пасть.

* * *

Клеарх грузноватой трусцой бежал с восемью рядами спартанцев и еще четырьмя рабов-илотов; каждый в ширину насчитывал двести сорок человек. За ними следовали отряды Проксена и Софенета; замыкал их всех ворчун Менон. Сейчас Клеарх хмуро оглядывал колесницы впереди, зная, что они вызывают страх у тех, кто видит их впервые.

– Видите вон те старые телеги, что вязнут в песке? – зычно крикнул он вдоль строя. – По бокам из колес там торчат ножички! Мой вам совет: просто перескакивайте через них! У себя в гимнасиях мы прыгали куда выше!

Послышались смешки: его спартанцы припоминали свои годы выучки. Клеарха вдруг разобрала злая решимость не давать этим персам чести, которую они, возможно, рассчитывали снискать.

– Сыны Эллады! – громовым голосом обратился он, не сбавляя хода. – Кто эти люди, что осмеливаются стоять перед нами? Никто, несмотря на всю их напыщенность и тщеславие! А мы воины, лучшие из всех, каких когда-либо видел мир. Homaemon — мы одной крови! Homotropa – у нас едины обычаи! Homoglosson – мы говорим на одном языке! – Голос его все возрастал по громкости и силе воздействия. – Homothriskon —

у нас единые храмы и боги. Вот почему мы побеждаем! Мы один неразделимый народ. И сегодня мы не спартанцы, не фессалийцы и не афиняне. Мы эллины, мы народ Эллады. Так покажем же им, что это значит!

Его спартанцы азартно зарычали; оскалились хищными улыбками и остальные. Темп движения неуклонно нарастал. Они знали, что уже недалек рубеж, за которым тебя досягают стрела и камень из пращи. Миг близился.

Все, кто ехал верхом, соскочили с лошадей и перебросили поводья мальчишкам, что бежали рядом. Те повели животных назад к лагерю, отстоящему теперь на несколько десятков стадиев. Напоследок мальчуганы высокими озорными голосами подбодрили воинов.

– Ускорить шаг! Вдвое! – рявкнул Клеарх. Приказ вспышкой дыхания разлетелся по строю, вызвав напряжение в стане неприятеля. Тысячи голосов торжественно завели пеан – песнь смерти.

– Готовить щиты и копья! – скомандовал Клеарх.

Внезапным движением первые ряды персов выпустили в небо тучу стрел – густой сонм травинок или черных волосков на охристом фоне взошедшего солнца.

– Щиты вверх! Держать шаг! – ревел команды Клеарх, нисколько не запыхавшись (каждодневные боевые упражнения были тому залогом). – Крушим врага, не нарушая строя! Порядок и дисциплина! За царство Кира! За Элладу, за Афины! И да будут с нами боги, за Спарту!

Приказы продолжались уже на бегу; последнюю сотню шагов атака напоминала набирающий силу взмах клинка. Пеан оборвался скорее с печалью, чем с победным ревом, но и этого оказалось достаточно, чтобы вселить во врага ужас. Стрелы дробно застучали по щитам, но большинство их пролетело сверху – лучники не рассчитали ходкости эллинов.

Персидские ряды разбил шквал греческих дротиков. Их с надсадным гиканьем метали из задних рядов илоты. Спартанцы наступали, ощетинившись выставленными вперед копьями.

Часть войска под началом Тиссаферна рассыпалась еще до подхода греков. Передние ряды вверглись в хаос и откатывались назад, подальше от красных плащей спартанцев, несущих в руках смерть. Колесницы опрокидывались, застряв в песке, или же их растаскивали лошади.