Сокола видно по полёту

А на пристани по прибытии в Чаячий город уже вообще ничего не выдавало, что Роберт сердится. Потому и обманулась Грай, усомнилась в чувствах своего жениха, сжавшись в страхе словно пичуга малая. Совсем ещё дитя, в тот день в красивом платье и длинном белом плаще из меха ласки она ничем не отличалась от любой другой благородной леди Вестероса, выглядела настоящей королевой, что спустилась с заснеженных гор. Но ни богатый плащ, ни модная причёска, ни милое личико не смогли обуздать злобу Лизы — исстрадавшейся матери и самого преданного вассала Роберта Аррена. А ведь Талли его предостерегал, что та может взбрыкнуть, советовал предупредить Грай о такой вероятности. Но Роберт понадеялся на лучшее, не желая понапрасну тревожить любимую.

Пожалуй, если бы у Лизы было время свыкнуться с мыслью о такой невестке, шанс узнать её поближе, увидеть, с какой беззаветной преданностью и любовью она смотрит на Роберта, как без раздумий кидается на его защиту, то не стала бы так лютовать. И не получила бы удар в самое сердце, когда вопреки её приказу сын подал знак Бриенне Тарт и та, обнажив меч, встала впереди Грай со словами: «Держитесь за моей спиной, миледи. И ничего не бойтесь». А Роберт, скользнув взглядом мимо матери, обратился не к ней, а к Джону Ройсу.

— Кто сейчас управляет Долиной? — требовательно спросил он.

— Совет лордов назначил леди Аррен леди-протектором, милорд. На три года, или до вашего возвращения…

— Я вернулся, лорд Ройс, — сказал Роберт, после чего кивнул матери: — Я вернулся. Я дома, матушка.

Лиза протянула к сыну руки, её подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами, но тот не сделал и шага навстречу, и она замерла, оглушённая его выбором.

— Леди Графтон, — Роберт отыскал в толпе взглядом супругу хозяина города, — в вашем замке найдётся местечко для меня и моей невесты? Или нам нужно искать постоялый двор?

Добродушное, в мягких морщинках вокруг блёкло-голубых глаз лицо испуганно скривилось.

— Семеро с вами, милорд! Какой постоялый двор?! — заполошно всплеснула она руками, как заправская крестьянка. — Лучшие покои ждут вас! Почтём за честь, лорд Роберт.

Тогда он подошёл к Грай и медленно, церемонно поклонился.

— Добро пожаловать в Долину, миледи. В ваш новый дом. — И протянул ей ладонь: — Позвольте проводить вас?

Они развернулись лицом к толпе и некоторое время стояли рядом, взявшись за руки — в чёрном плаще из шкуры сумеречного кота лорд Долины и едва достающая макушкой ему до плеча в белоснежном плаще Грай. Роберт давал возможность подданным рассмотреть своего господина и его будущую жену, открыто наслаждаясь грохотом мечей по щитам, приветственными криками размахивающих знамёнами воинов и воплями простых горожан.

Однако Талли плохо бы знал свою племянницу, предположив, что она так просто сдастся. Если не вышло покарать пришлую девчонку, на защиту которой так неожиданно встал любимый сын, и выместить на ней свою обиду и злость за все обрушившиеся на дом Арренов беды, то это не значило, что никто не поплатится. Сир Бринден Талли, по прозвищу Чёрная Рыба, понесёт наказание за всё. Ибо он один виновен в том, что лорда Долины принудили привезти с собой с гор дикарку. Здесь и сейчас, на чрезвычайном Совете лордов Долины Аррен, он за это ответит.

Что за самовольство наступит расплата, Талли знал с самого начала — с того момента, когда предложил вождю Обгорелых брак его дочери и Роберта. И был готов к упрёкам Лизы и обвинениям Совета. Предупредил заранее и Роберта, что если ему действительно дорога Грай, то за неё придётся выдержать хороший бой.

— Мне два года указывали, что я могу делать, а чего не могу, — ответил на это Роберт. — Думаю, достаточно. Теперь я сам буду решать…

Весь переход от предгорья до Стылых Вод в редкие минуты уединения они обсуждали возражения и вопросы, которые могли возникнуть у противников этого брака, продумывали ответы и доводы. И теперь Талли с интересом ждал поединка. Он ставил на Роберта.

Наконец Джайлс Графтон ударил мечом в висящий позади трона родовой щит, и все разговоры стихли. Совет начался с приветствий и поздравлений Роберту по случаю его благополучного возвращения. После чего в центр зала спустился бывший парламентёр дома Арренов, которому доверили найти и освободить ценного пленника, и стал держать ответ. Сир Бринден говорил обстоятельно, по делу, докладывая о поисках живущего отшельником старого упрямого Обгорелого, затяжных переговорах через него с ещё более упрямым вождём клана, и о полном предосторожностей пути в поселение. Слушали его внимательно, напряжённо, лишь в конце молодые да резвые недовольно зашумели, когда он сказал, что перед дорогой у него отняли оружие и надели на голову мешок, лишая возможности ориентироваться.

— Это унижение дома Арренов! Это бесчестно, так поступать с посланником… — стали раздаваться возгласы. — Надо было кинуть им этот мешок в морду!

Талли кивнул.

— Тогда меня бы не пустили к вождю. И нам пришлось бы вернуться назад без Роберта.

— Нужно было разрубить этого мерзкого отшельника на мелкие куски за такую дерзость!