1551 г. от заселения Мунгарда, Веломовия, Стольный град

В темнице было затхло и сыро. В гнилой соломе копошились и пищали мыши. Кым висел на цепях, прикованный к стене. Из одежды – только набедренная повязка. Холодный камень впивался в израненную спину. Потолок нависал удушливой тучей, стены сдавливали со всех сторон. Ни оконца, только глухая дубовая дверь, закрытая на замок снаружи.

Кым понимал, к чему такие меры: чтобы отделить его от неба и не позволить восполнить резерв. Теперь он не мог обернуться соколом и спастись, как в прошлый раз… в прошлый раз!

Надо же, опасный преступник, главарь бунтовщиков. А ведь шесть лет назад его даже в поход брать не хотели, мол, шепчущий лошадям слабак, чей дар с трудом дотягивает до третьего уровня. Ни оружия в руках держать, ни даже кулаками махать нескладный мальчишка из семьи коневодов не умел. Только заступничество отца помогло уговорить холодного и неприступного маршала Веломри. Тогда он казался недосягаемой мечтой о героизме и самоотверженности.

А теперь… теперь маршал стал Архимагистром Лучезарных в голубых плащах, Белым палачом. Скольких он убил собственноручно? Скольких замучил в этих сырых казематах? Скольких приговорил к позорному повешенью? А вот быть сожжённым на костре – большая честь, как признание заслуг, доблести даже… в борьбе с предателями-демонопоклонниками… Такими, как он! Как Белый палач!

Кым дёрнулся. Изнутри поднималась волна ярости. Судорога скрутила желающее обратиться тело. На мгновение показалось, что получится. Ведь в первый раз именно боль и отчаяние позволили ему подняться над собой и даже над миром в образе сокола. Но не сейчас. Палач никогда не совершал тех же ошибок дважды.

Истощённое пытками тело расслабилось, засаднили раны, запульсировало сломанное плечо. Ожоги горели, словно к ним снова и снова прикладывали раскалённую кочергу. Кым едва не задохнулся от боли.

Ярость отступила вместе с дурманным маревом. Кым снова обвис на цепях и свесил голову набок. Нет, даже приговорённый к почётной казни на костре, он ни о чём не жалел. Ни о неудавшемся походе с маршалом Веломри, ни о том, что Кым натворил после.

Если посудить отстранившись, он ведь тоже виноват в смертях товарищей-бунтовщиков и простых мирных зареченцев. В отместку за его восстание Палач велел сжечь родной край. И случилось это в самую знойную пору засушливого степного лета. Виноват Кым не меньше, чем обещавшая помощь Компания «Норн», которая в последний момент струсила и отвела свои силы от зареченской границы.