Сократ

– Забыл! И не желаю вспоминать. Зато ты, Сократ, забываешь то, что забывать не имеешь права! Что ты обещал Периклу и Фидию?

– Хариты? – выговорил Сократ медленно, словно встали перед его внутренним взором не радостные богини, а мстительные Эриннии.

– Да. Хариты! – Критон улыбнулся другу. – Я рад, что ты вспомнил.

И он рассказал Сократу, что Фидий вот уже более года руководит всем строительством в Афинах. На Акрополь нескончаемым потоком свозят мрамор, там целый муравейник, толпы ремесленников, каменотесов, скульпторов – своих и пришлых… Слово «пришлые» Критон подчеркнул.

– Фидий сказал о тебе моему отцу: Сократ не показывается. Видно, его уже не интересует эта работа.

– И не интересует! – вырвалось у Сократа – он подумал о Коринне. – Да я и не смогу теперь…

– Почему? – спросил Симон. – Тебя покинуло твое «хочу»? Критон прав. Сократ уже не Сократ.

Критон обвел всех многозначительным взором, миновав одного лишь Сократа.

– Его уже не сдвинешь с места – окаменел, как этот мрамор. Афинянин ли он еще?

– Что ты сказал?! – возмущенно вскинулся Сократ. – Это мне-то?! И ты, Критон?

– Я сказал тебе правду, – твердо ответил тот и повернулся к остальным. – Пойдемте. Не будем мешать ему. Оставим его с его одиночеством и отчаянием, если таково теперь его «хочу». Уйдем, друзья!

Встали разом, пошли прочь. Только Симон еще оглянулся, но и он, следом за остальными, покинул Сократа.

Сократ тоже встал. Долго стоял среди разбросанных глыб, статуй, торсов, каменных рук, ног, голов, словно зажатый этими обломками мрамора. Смеркалось – а ему чудилось, будто света становится больше. Белел мрамор, светлело небо над оградой со стороны города…

И вдруг Сократ вспрыгнул на камень и, перескакивая с глыбы на глыбу, промчался через двор, распахнул калитку с криком:

– Критон! Симон! Киреб!

И застыл на месте.

Ибо стоят за оградой все они – Критон, Симон, Киреб, Пистий, Ксандр, Лавр… Изумленно смотрит на них Сократ, никак не опомнится от неожиданности. Заметил потом: смеются глаза Критона – и разом все понял. Забушевал:

– Шуты! Комедианты! Разыгрывать меня вздумали?! Тыкать, как котенка носом в молоко, чтоб пил? Смеешься надо мной, Критон, что теперь я лакаю как оглашенный?

– А разве плохо вышло? Я, да и все мы, тоже сегодня сказали «хотим»! Вот и захотели! – уже в полный голос смеется, Критон, и вторят ему друзья.

Глаза Сократа мечут молнии:

– Бездельники! Шалопаи! Негодники! Значит, Сократ уже не Сократ? И даже не афинянин? Да разве оглох я на оба уха! Даже по ночам чудится мне – кто-то зовет… Тот же голос, который запретил мне похоронить себя здесь…

Пылают глаза Сократа, кровь прилила к щекам, поднялись руки. А голос? – Это опять его прежний мелодичный, красивый, звучный голос, ясный, в нем – жар и ветер, в нем – Зевсовы громы:

– Хотите подсказывать мне, как школяру? Клянусь всеми демонами – я сам лучше всех знаю, кто меня зовет! Мои Афины меня призывают!

Критон усмехнулся и произнес с невинной простотой:

– Потому-то мы тебя и поджидали – пойдем с тобой.

– Так чего же мы тут торчим? Скорее в город, хочу наконец приветствовать мои Афины! – Он вдруг рассмеялся. – Ну и подцепили же вы меня на крючок – это меня-то, который и сам любитель закидывать удочки!

Двинулись все вместе.

– Эй, Сократ! – окликнул его Пистий. – А дверь не запрешь?

– Зачем? Воры ко мне не явятся. А время не ждет!

ИНТЕРМЕДИЯ ПЕРВАЯ

«Протекло четверть века. Сорокапятилетний Сократ забыл Коринну и влюбился в Ксантиппу, юную дочь гончара из дема Керамик…»

Рывком распахнулась дверь, и в мой кабинет вошел Сократ.

– Вхожу без предупреждения, ибо в прихожей нет раба, который оповестил бы тебя о моем появлении, к тому же я возмущен…

Я притворился, будто не расслышал его последних слов, и со всем пылом приветствовал дорогого гостя.

Но старый философ, не слушая меня, сердито продолжал:

– Мало о ком столько написано за все эти столетия, как обо мне. Один мне рукоплещет, другой свистит и топает ногами, как плохому миму. Тот превозносит, этот ругает… Клянусь псом! Можешь ли ты разобраться во всем этом, если вдобавок сам-то я ничегошеньки не написал?

– Потому я и радуюсь так, Сократ, что ты посетил меня…

– Погоди! Когда я узнал, что ты собираешься писать обо мне роман, да когда объяснили мне, что такое роман, в котором автор якобы имеет право по своему произволу…

– Ну, не совсем, – попытался я возразить, но Сократ не дал мне договорить.

– … Я сказал себе: присмотри-ка за ним, ступай побеседуй…

– Ты не представляешь, как я этому рад.

– Но сначала я буду ругать тебя! Я возмущен!

– Чем, дорогой Сократ?

– Я ведь слышал, как ты тут разговаривал сам с собой…

– Приношу свои извинения – дурная привычка…